— Боюсь, тебе не представится такой возможности.

Йишана нахмурилась.

— Почему?

— Ты неполно определила мой характер. Тебе следовало добавить: «ко всему безразличный и мстительный». Я должен отомстить твоему бывшему любимцу.

— Но ведь ты сам говорил, что сейчас он не опасен!

— Только что ты сказала, что я мельнибониец. Моя голубая кровь требует, чтобы я отомстил выскочке!

— Забудь Телеба К’аарну. Я прикажу Белым Леопардам выследить его и загнать, как дикого зверя. Никакие заклинания не спасут колдуна от моих свирепых воинов!

— Забыть Телеба К’аарну? О, нет!

— Эльрик, Эльрик. — я отдам тебе свое королевство, объявлю тебя повелителем Джаркора, только позволь мне быть твоей любовницей.

Альбинос нежно провел пальцами по ее руке.

— Ты строишь воздушные замки, королева. Если ты поступишь подобным образом, в стране начнется восстание. Для твоих подданных я все еще Имриррский Предатель.

— Сейчас ты герой Джаркора.

— С чего ты взяла? Они не знают о том, что им угрожало, и поэтому не могут чувствовать ко мне признательности. Чем скорее я рассчитаюсь с твоим колдуном и уберусь восвояси, тем будет лучше. Город наверняка уже полон слухами, что ты спишь с убийцей своего брата. Не думаю, что сейчас ты пользуешься особой популярностью у народа, госпожа королева.

— Мне это безразлично.

— Вряд ли ты останешься безразличной, когда твои дворяне взбунтуются и распнут тебя голой на главной площади города.

— Ты хорошо знаком с нашими обычаями.

— Мы, мельнибонийцы, народ ученый.

— И искусный.

— Во всем, моя королева. — Он почувствовал, как сильно забилось его сердце, когда она встала и заперла дверь на засов. В эту минуту ему не нужны были травы, за которыми Мунглам отправился в гостиницу.

Когда глубокой ночью Эльрик вышел на цыпочках из комнаты, Мунглам, терпеливо ожидавший его в прихожей, подмигнул ему и протянул мешочек с травами. Альбинос выглядел мрачным и угрюмым. Вынув из мешочка несколько пучков трав, он выбрал тот, который был ему нужен, и принялся сосредоточенно жевать. Мунглам поморщился.

Они незаметно покинули королевский дворец, оседлали своих коней. Мунглам скакал чуть впереди, указывая дорогу.

— Насколько я знаю колдунов из Пан Танга, — пробормотал Эльрик, — они быстро утомляются. Если мне повезет, я застану Телеба К'аарну спящим.

— В таком случае я подожду тебя у входа в пещеру, — сказал Мунглам, который не раз видел, как Эльрик мстит своим врагам и не хотел присутствовать при медленной смерти Телеба К’аарны.

Они скакали галопом, так что путешествие отняло у них совсем немного времени. Спешившись, Эльрик бросил поводья Мунгламу, положил руку на рукоять меча и, крадучись, вошел в пещеру. Мунглам нервно оглядывался по сторонам, ожидая с минуты на минуту услышать крики колдуна, но ночную тишину не нарушал ни один посторонний звук. Небо постепенно светлело, а Эльрика все не было. Наконец, он вышел из пещеры и, ни слова не говоря, вырвал у Мунглама поводья и вскочил в седло.

— Все в порядке? — нерешительно спросил Мунглам.

— Нет! Этот пес улизнул!

— Но…

— Он оказался хитрее, чем я думал. Я обыскал цепь пещер и в последней из них обнаружил следы волшебных рун на стенах и полу. Колдун переместился куда-то, но хотя я разгадал большинство рун, мне не удалось понять, куда именно. Быть может, в Пан Танг.

— Значит, на этот раз тебе не удалось отомстить.