— А сильные ненавидят силу, любимый. Йиркан — мой родной брат, и тем не менее я говорю тебе: используй свою силу против него.

— Я не моту его убить. У меня нет на это права. — На лице Эльрика появилось печальное и одновременно задумчивое выражение.

— В таком случае отправь его в ссылку.

— Разве ссылка и смерть не одно и то же для мельнибонийца?

— Если мне не изменяет память, ты когда-то собирался совершить длительное путешествие по Молодым Королевствам.

Эльрик с горечью рассмеялся.

— Возможно, я не истинный мельнибониец. Йиркан так и говорит, и многие ему вторят.

— Он ненавидит тебя за то, что ты погружен в свои мысли. В этом отношении ты похож на своего отца, а его все считали выдающимся императором.

— Мысли Садрика не влияли на его поступки. Он управлял государством так, как должен был управлять император. И честно говоря, Йиркан будет править не хуже моего отца. У него тоже имеется возможность вновь сделать Мельнибонэ великой державой. Если бы твой брат сел на трон, он первым делом постарался бы вернуть империи былое могущество, а большинство мельнибонийцев только этого и хотят. Какое право я имею мешать моим подданным?

— Ты — император, и имеешь право делать все, что считаешь нужным. Так думают те, кто тебе предан.

— Возможно, они преданны не тому, кому надо. А вдруг Йиркан не ошибается, и я предам их, а Остров Драконов обреку на погибель? — Он печально посмотрел на нее. — Быть может, мне следовало умереть при рождении. Тогда императором стал бы Йиркан, Неужели судьба так жестоко ошиблась?

— Судьба никогда не ошибается. Все события происходят по велению судьбы, если, конечно, она вообще существует и если то, что происходит с человеком, не является следствием его собственных поступков.

Эльрик глубоко вздохнул, усмехнулся.

— Тебе тоже не следовало бы со мной общаться, Каймориль. Ты стала кощунствовать и по законам Мельнибонэ можешь понести суровое наказание. Брось меня, пока не поздно.

Она рассмеялась.

— Твоими устами говорит мой брат. Тебе захотелось проверить, действительно ли я тебя люблю?

— Нет, Каймориль, но я советую тебе самой проверить свои чувства. Мне почему-то кажется, что наша любовь будет трагична.

Он вскочил в седло. Каймориль последовала его примеру, улыбнулась, покачала головой.

— Ты во всем умудряешься видеть только плохое. Почему бы тебе не радоваться тому, что дарит нам жизнь? Не так уж часто она нас балует.

— Да. С этим я не спорю.

Они услышали позади себя стук копыт, обернулись, увидели на некотором расстоянии от леса двух всадников. Это были стражники, от которых Эльрик и Каймориль ускакали, желая побыть вдвоем.

— Скорее! — воскликнул альбинос. — Проедем лес, переберемся через холм, и нас никогда не найдут!

Они пришпорили коней и через несколько минут быстрой езды очутились в долине, поросшей кустами нойделя с крупными иссиня-черными ядовитыми ягодами. На Острове Драконов росло много редких и волшебных трав, в частности тех, которым Эльрик был обязан своей жизнью и здоровьем. Эти травы, посаженные предками Эльрика тысячи лет назад, использовались для приготовления волшебных мазей и при чтении заклинаний. Последнее время мельнибонийцы почти не покидали Имрирр, рабы же собирали только те листья, ягоды и коренья, которые их господа принимали, чтобы видеть страшные и удивительные сны. Они мечтали наяву, получая от этого наивысшее наслаждение (недаром Имрирр Прекрасный назывался Городом Мечты). Даже рабы жевали ягоды, приносящие забвение, и никогда не бунтовали. Из всей мельнибонийской знати один Эльрик не пользовался страшным зельем — возможно, потому, что поддерживал свою жизнь с помощью многих других трав.