Жаклин Рэй: четырнадцать лет, совсем ребенок; по внешности – копия матери; найдена мертвой под деревянной пристанью Восточного яхт-клуба, через четыре дня после исчезновения.

Бэсс Настое: двадцать лет; высокая, стройная, с застенчивой улыбкой; работала бухгалтером в магазине морепродуктов, принадлежащем ее семье; тело (в этом случае Меррилл проявил особую жестокость) было спрятано в волноломе на территории рыболовной фирмы ее родителей.

Патрисия Мак Дайармид: двадцать три года, замужем, недавно стала матерью; тело, в спортивной одежде, найдено под железобетонным пирсом.

Не было ни одного дня, когда бы Джон не думал об этих девушках. Они являлись к нему в сновидениях, представая одна за другой, но ничего не говорили. Джон спрашивал у них, чего они хотят, и просил прощения за то, что будет защищать в суде их убийцу.

Адвокатов все привыкли считать бессердечными и толстокожими людьми, которых совершенно не волнуют жертвы и их семьи, потому что они озабочены лишь тем, чтобы выгородить своего клиента и одержать очередную победу. Джон был сыном судьи. Он вырос в зале судебных заседаний, сидя в последнем ряду и наблюдая за теми, кто находился на скамье подсудимых. Он узнал, сколько тайн и трагедий скрывается за закрытыми дверями вполне благопристойных домов их города. Отец научил его понимать психологию людей, преступивших закон, и даже относиться с сочувствием к их запутанным, неправильным жизням. Джон узнал, что справедливость куда более сложное понятие, чем людям хотелось бы думать.

– Это здесь, – сказал он таксисту, когда они подъехали к дому. Джон посмотрел в окно машины на свой большой белый дом, каменные стены и высокие старые деревья. Любимый сахарный клен Терезы стал ярко-красным за эту холодную ночь. На мысе, на расстоянии четверти мили, белел маяк, освещенный слабыми лучами осеннего солнца. По дороге мимо дома медленно проехала патрульная машина.

«Мы четыре мушкетера», – всплыло вдруг в его голове.

Внезапно нахлынувшие воспоминания о школьных товарищах, которые так же, как и он, остались все в родном городе, чрезвычайно взволновали его.

Он, Джон О'Рурк, сын судьи, стал адвокатом. Билли Мэннинг, сын полицейского, теперь тоже работает в полиции. А Баркли Дженкинс, отец которого был последним в их городе смотрителем, зажигавшим маяк, держит сейчас небольшую гостиницу и, помимо этого, следит за работой автоматического маяка.

Четвертым мушкетером была Тереза. С тех пор, как они начали встречаться на втором курсе, Джон понял, что не может жить без нее. Билли и Баркли иногда сбегали от своих подружек, чтобы провести где-нибудь время без них, но Джон никогда не расставался с Терезой, боясь выпустить ее из своего поля зрения. Друзья подсмеивались над ним, но он был слишком влюблен, чтобы обращать на это внимание. Возможно, он уже тогда чувствовал, что Тереза слишком красива, чтобы быть рядом с ним всю жизнь.

Джон торопливо вытащил бумажник и расплатился с таксистом.

Его взгляд упал на разбитое окно. В раме торчали острые осколки. Джон подумал, что нужно до возвращения детей из школы вызвать мастера, чтобы заменить стекло.

Поднявшись по ступенькам к входной двери, он увидел через окно, что рюкзак Мэгги валяется на полу в прихожей. Неужели она ушла в школу без рюкзака? Джон с досадой подумал о том, что новая няня ни на что не годится. Он взялся за дверную ручку и непроизвольно оглянулся на дорогу, туда, где, когда он уезжал, стоял синий автомобиль Кейт.

Машины там уже не было. Дверь оказалась не заперта. Сердце Джона учащенно забилось. Оказавшись в прихожей, он вдруг вспомнил, как дважды входил сюда с новорожденным ребенком на руках, когда привозил жену из роддома. Почему он вспомнил об этом именно сейчас? Джон отогнал от себя это воспоминание и заметил, что ланч Мэгги, который он сам вчера вечером собрал для нее и сложил в коричневый пакет, остался лежать на стуле.