— Рассказать? Вы уверены?

Взгляд у Терезы был оробевший, неуверенный, но она храбро сдерживалась.

— Может быть, я не в своем уме, но если это так, то мне будет легче поверить в магию. Эта свеча… И то, что я ощущала… И мои сны про этот дом… После всего, что я пережила, существование магии не кажется мне таким уж невероятным.

Григорию так хотелось обнять ее, прижать к себе. Она оказалась сильнее, чем он ожидал, но из-за этого стала для него еще более желанной. Он просто обязан был ободрить ее, утешить.

— Вы просто не представляете, как я рад слышать это… и уверяю вас, с вашим рассудком все в полном порядке, милая Тереза. Эти фантастические силы на самом деле во многом являются частью естественной природы вещей. Мало кому известно об их существовании, но еще меньше тех, кто умеет управлять ими в большей или меньшей степени.

— Но как вы можете называть то, что происходит в этом жутком доме, «естественным»?

Григорий нахмурился.

— Сами по себе силы имеют естественную природу. Их можно извратить. Не сомневайтесь, за тем, что творится в доме, кто-то стоит.

Он не стал упоминать ни о Фроствинге, ни о том, что существовали стихийные силы, обладающие собственным разумом, — описанные во множестве мифов и сказаний демоны и духи. В мире было много, очень много такого, что было недоступно пониманию большей части человечества.

— И что вы надеетесь найти в гостинице?

Григорий решил, что нужно просветить Терезу в том, с силами какого сорта им предстоит встретиться. Если она откажется, лучше будет, если это произойдет сейчас.

Николау протянул к Терезе руку ладонью вверх. Над ладонью возник горящий шарик. Тереза широко открыла глаза, но не дрогнула. Это порадовало Григория. Но что такое горящий шарик? Так, безделица.

Григория сжал шарик в кулаке, разжал пальцы — на ладони ничего не было.

— Вот вам демонстрация маленького примера моих скромных способностей. Есть люди, обладающие несравненно более высоким могуществом. Но могущество дома еще сильнее. — Он сжал кулак. — Однако там, где прибегли к магии, всегда остается хоть какой-то след. И порой можно увидеть этот след из прошлого. Можете считать это материализацией воспоминаний. Невооруженным глазом эти эманации увидеть, конечно, нельзя, но я мог бы вызвать их к жизни посредством магической силы.

— Вы хотите посмотреть, не осталось ли таких следов в номере, где останавливался Эмрих?

— Вот именно, — кивнул Григорий, радуясь понятливости Терезы.

— Но разве этому не помешает то, что в номере после него жило столько постояльцев? Вы разве сумеете вызвать именно те образы, что связаны с Эмрихом?

Григорий вновь поразился тому, насколько Тереза сообразительна.

— Вы правы, из-за тех, кто обитал там позже Эмриха, могут возникнуть накладки. Но если хоть какие-то следы от магии Эмриха сохранились, тем легче мне будет отбросить ненужные образы. И конечно, чем скорее я за это возьмусь, тем лучше.

— Хотите отправиться туда прямо сейчас?

Григорий, бродяга с многовековым стажем, запросто бы рванул в «Хиатт» без промедления, но ему не хотелось раньше времени торопить Терезу. Ее следовало бы еще немного подготовить.

— Мы могли бы подождать до…

— Мы поедем туда сейчас же. Я хочу разобраться в этом раз и навсегда, — решительно тряхнула головой Тереза. — Надо только перекусить. А вы? Я могу приготовить вам и себе по сандвичу. Вас это устроит?

Предстояли значительные энергетические затраты, так что предложение Терезы было как нельзя кстати.

— Отлично. Сандвич — то, что нужно.