Юсупов побледнел от гнева.

— Может, мне тогда стоит купировать вашу угрозу в зародыше?

— Айдар, — предупреждающе сказал отец.

— Если вы настолько боитесь речей подростка, что готовы его убить, то можете попробовать. Кто вас остановит?

Пытаться меня убить Ярослав не стал. Упоминание о проблемах Дениса сбило его с толку, и ссора на тему нашего производства не вспыхнула вновь.

— Кстати, Савелий, воспитайте сына. Его вспыльчивая натура бросает тень на наш клан. Отчет жду на неделе, всего хорошего.

Глава клана напоследок зло сверкнул глазами и вышел из кабинета.

В душе клубился гнев. Эта властная дрянь относится к нам, словно к крепостным!

Раньше я раздумывал, когда включу в свой план Юсуповых, теперь я абсолютно уверен, что этот человек с нами на одной стороне не будет. Нужно собирать коалицию, менять клан или его главу: с Ярославом никаких дел иметь не хочу.

— А ведь мы были дружны, — с горечью сказал отец. — Наверное, ты этого не помнишь, но когда тебе исполнилось три года, мы с Катериной стали брать тебя, а потом и Нику на пасхальные вечера, которые устраивал Ярослав. Его жена встречала гостей на пороге, и когда все дети были в сборе, затевала с ними охоту за пасхальными яйцами, спрятанными по всему особняку. Затем все смотрели выступление пиромантов и приглашенных иллюзионистов, и угощались горячим шоколадом. Когда покидали дом, дети несли с собой корзинки, полные пасхальных яиц и подарков. Ты был такой смешной, когда тянул за собой большую корзину с подарками. Такой невообразимо милый и одновременно — серьезный. А на рождество в главном зале особняка Юсуповых сооружали огромную горку для детей, и вы скатывались с нее на маленьких ковриках и неслись дальше по паркету, визжа от восторга.

Отец замолчал.

— Так почему вы поссорились?

— Я слишком часто обращался за помощью к Юсупову, но если дружбу портить, постоянно пользоваться ею, она не протянет долго. Так случилось — однажды меня пригласили в этот особняк, без тебя, без Катерины и без Ники. А когда я пришел, там уже собрался весь цвет нашего клана, и на повестку дня вынесли вопрос — целесообразно ли помогать мне и дальше.

Как по мне, если дружба с Юсуповым испортилась от частой помощи, тогда и не было никакой дружбы. Или была только в воображении отца.

— Неужели все они поголовно проголосовали за то, чтобы оставить нас наедине с проблемами?

— Не спорю, некоторые были против, — кивнул отец. — Но почему-то очень много было «за».

Отец снова замолчал, посуровел. Вместо того, чтобы дать родителю потонуть в мрачных мыслях, я перевел его внимание на другое:

— Давай расскажу по осколку. В общем, зачистил я его не без проблем, но теперь могу призвать десяток гоблинов. И есть возможность получить еще десятерых хобгоблинов, купить амулеты с иллюзиями и заменить охрану. Не знаю, как тебе, а вот мне не понравилось, что посторонний человек прошел в особняк, а с поста у ворот не доложили, и вообще — открыли ворота без твоего одобрения. Я вот неуютно чувствую себя в собственном доме, когда в него без разрешения может войти кто угодно. Что потом? Всякий бомж будет открывать ворота с ноги?

Отец тяжко вздохнул, а потом слабо возразил:

— В охране у нас потомственные слуги, чьи отцы и деды работали на нас же. Выгонять их не очень правильно.

— Они отвыкли работать за годы безделья. Думаю, самое время менять их на хобгоблинов. Нужны ли нам разжиревшие охранники, которые не ценят тех, кого должны оберегать?

— Ты изменился, — сказал пространную фразу отец. — Стал самостоятельным, пытаешься руководить и планировать.