– А соседка Мелиссы по общежитию думает иначе, – сказала Нина. – И у нее в комнате ваша фотография в рамке.

– У меня много знакомых девушек, – сказал Чад, одарив ее улыбкой такой же фальшивой, как и его загар. – Я никогда не говорил ей, что наши отношения какие-то особенные.

– Вы можете рассказать нам о том, когда в последний раз виделись с Мелиссой? – включился в разговор Кент.

Нина отметила, что он назвал девушку по имени, тем самым выделив ее из «знакомых девушек» Чада. Кент также старательно уклонился от вопроса о том, что произошло накануне вечером, вместо этого попросив его рассказать о последней встрече с жертвой. Подсознательно Чад почувствует этот тонкий, но важный нюанс, и если он попытается скрыть то, что на самом деле виделся с Мелиссой после вчерашнего свидания, его обман вскроется. Возможно также, что Чад постарается уйти от прямого ответа, что тоже будет красноречивым признанием.

– Это было часов в десять вечера или около того, – сказал Чад. – Мы стояли перед зданием студенческого союза. Начался дождь, а у нас ни у кого не было зонта. Я не хотел промокнуть, провожая Мелиссу до ее общежития и возвращаясь назад в противоположный конец кампуса, поэтому оставил ее там.

Нина мысленно добавила к растущему списку замечательных черт Чада «ленивый эгоист, не думающий об окружающих».

– Что вы хотите сказать: «оставил ее там»? – нахмурился Кент. – Было темно, шел дождь, а в студгородке произошло несколько случаев исчезновения студенток-первокурсниц. Какого черта вы просто так бросили свою подругу?

Дало себя знать стремление заботиться о ближних, свойственное Кенту. Заметив, как у него напрягся подбородок, Нина поняла, что Чад выводит его из себя. Внимательно изучив парня, она увидела, как выражение его лица становится расчетливым. Нина заключила, что парень наслаждается собой. Очень любопытно. Большинство из тех, кого допрашивали двое сотрудников ФБР, заметно нервничали бы, однако Чад сохранял полную уверенность в себе.

– У меня были дела, блин! – сказал он таким тоном, словно это все объясняло.

Следующий вопрос задала Нина, дав Кенту возможность определиться с тем, хочет ли он рисковать своей карьерой, устроив этому наглецу хорошую взбучку, в чем тот так отчаянно нуждался.

– Вы ничего не сказали Мелиссе?

Тон Чада оставался небрежным:

– Я сказал ей, что буду с друзьями, так что до завтра пусть она не звонит.

Весьма откровенный способ дать понять девушке, что он будет веселиться всю ночь. Без нее.

– И?.. – надавила Нина.

– Что «и»?

Нина едва удержалась от того, чтобы закатить глаза. Чад прикидывался дурачком, умышленно испытывая ее терпение.

– Вы действительно провели время с друзьями?

– Ну да, – ответил он. – Я отправился в свое студенческое братство. Там как раз вскрыли бочонок пива…

Неожиданный сюрприз.

– Как долго вы там пробыли? – спросила Нина.

– Где-то с час.

– Чем вы занимались потом?

– Послушайте, я не обязан отвечать на ваши вопросы. – Чад с вызовом скрестил руки на груди. – Пока что я старался вам помочь, но если вы будете и дальше приставать ко мне, я обращусь к адвокату своего отца.

Гм. Бежать к папочке… Неужели она на что-то наткнулась?

– Зачем вам будет нужен адвокат? – спросила Нина. – Вам кажется, что вам угрожают?

– Я не сделал ничего плохого, – сказал Чад. – Но вы, ребята, буквально выворачиваете меня наизнанку, стараясь выведать, чем я занимался вчера вечером.

Нина и Кент переглянулись. Чад принял эту вежливую беседу за полноценный жесткий допрос.