А украсть… Нет, сам я не справлюсь. Набрать подельников — опять же, денег не хватит. Короче, меня повяжут быстрее, чем я до тебя доберусь.
— Купишь, — пробулькал Нахимов. — Мой тайник на западе Краснодара. Рабочая квартира для слежки. Деньги бандитов пропали. Я спрятал. Под половицей в дальней спальне. Там хватит, чтобы купить артефакт. И помни, — он с угрозой запузырился и рыкнул. — Если надуришь, я сожру твою семью. Всю. Ты не спрячешь её. Не получится. У меня отличное обоняние. Я помню их запахи. У твоей дочери приятный аромат. Корица, конфеты, молоко… У неё должно быть вкусное мясо. Мне кажется, все младенцы вкусные…
— Не трогай мою семью, — проговорил Сидоров, едва ворочая языком от страха.
— Не трону, — захрюкал Нахимов. — Если принесёшь артефакт.
— Принесу, принесу! — закричал Сидоров, сорвавшись неожиданно для себя самого. Он был обычным бойцом, который не хватал звёзд с неба. Выполнял приказы, не высовывался, лизал начальственные задницы, если требовалось… Он ходил со своим братом в Данжи, но тот бесславно погиб, и Сидоров с облегчением сливался со всех опасных заданий. У него жена и маленькие дети, да и никогда он не хотел быть героем. И слава всем Богам, теперь некому высмеивать его за «трусость»! И только всё наладилось и вошло в свою колею, как на горизонте появился Нахимов-мутант. Сидоров действительно хотел сдать Нахимова, вызвать сидровцев, но… А если они не справятся? Если не смогут убить с первой попытки? Тогда у Нахимова появится возможность наведаться в гости к Сидорову и убить его семью…
— Я принесу, — глухо повторил Сидоров и потёр глаза. — Просто держись подальше от моих близких.
* * *
Возле одного из экспонатов остановились двое — светловолосая кудрявая девушка и мужчина, один глаз которого скрывала тёмная квадратная повязка. Будто у пирата. Мужчина приобнял девушку и прижался к ней, заглядывая в глубокое декольте. Выставка ему была неинтересна — в Третьяковской галерее он бывал не один раз и знал историю каждого экспоната. А вот прекрасная дама, которая его сопровождала… Она была для него словно коробочка изысканных конфет. Так приятно будет снять с неё упаковку и попробовать содержимое… Девушка, правда, его грубоватых подкатов не оценила — комплименты она пропускала мимо ушей, а сейчас и вовсе поморщилась и вывернулась из его объятий. Норовистая кобылка. Тем приятнее будет на ней прокатиться.
— Что видите, когда смотрите на эту картину? — спросил мужчина, указав на «Композицию VIII». Он не ожидал ответа. Эх, женщины… Им бы только своей косметикой и заниматься, да наряды подбирать на всякие балы. Разве с ними поговоришь об искусстве? Всё равно что бисер перед свиньями метать. Но мужчине очень хотелось покрасоваться своими знаниями.
Девушка взглянула на него с иронией, изогнув левую бровь, и ответила:
— Я вижу здесь разрушение мира, но в то же время — его возрождение из пустоты. Отчаяние и надежда. Смертельные молнии и благословенный дождь после засухи, — она с нежностью посмотрела на картину. — Шедевр абстракции. Кандинский заложил сюда так много смыслов, и каждый зритель увидит тот, что ему ближе всего. |