— Вы расчлените меня и скормите диким собакам, — понятливо кивнул я.

— Вот и славненько, — Несвицкая с довольной улыбкой поднялась и поправила платье. — Кстати, приглашаю вас, Ломоносов, на церемонию моего фамилиара.

— Чего? — я требовательно уставился на Крабогнома. — Ты решил сменить великана-хозяина-друга?

— Никогда! — обиженно воскликнул Крабогнома и крепко обнял мою правую ногу. — Я подарить Вася! Он мечтать смотреть город. Госпожа Несвицкий мечтать о фамилиар! Два сложить два — получиться идеальная четыре!

— Как же замечательно всё сложилось, — вздохнув, я улыбнулся.

— Вы недовольны? Так нравятся трудности? — с иронией уточнила Несвицкая.

— Скорее, не верю в бесплатный сыр.

— Боитесь попасть в мышеловку, — с пониманием ухмыльнулась Несвицкая. — Уважаю вашу осторожность.

Мы церемонно попрощались, я проводил её к припаркованной «Чайке», и Несвицкая уехала. Несколько минут я задумчиво смотрел ей вслед, в голове крутилась одна мысль: «Неужели всё разрешилось так просто?» Смерть Софии, «болезнь» Марены — всё навалилось на меня неожиданно и больно по мне ударило. Помощь Несвицкой не была жизненно важной… Откровенно говоря, я бы отлично справился и без неё. Однако она давала мне передышку и возможность не рисковать. Я позвонил Андрею и коротко описал сложившуюся ситуацию. Мы договорились, что ограбление пока не отменяется. Мало ли — вдруг Несвицкая передумает и подложит мне здоровенную свинью. Только когда Кркавческий камень исцелит ребёнка внутри Марены, я подам сигнал и Андрей займётся своими делами, разочарованный, что ему не удалось поднасрать хоть кому-то из аристократов.

Перед сном я заглянул в Храм к Марене поражённая «злом» территория неумолимо расширялась. Дома рядом с Храмом уже были покинуты — деревенские жители переселились поближе к окраине и подальше от болеющей Богини. Новый алтарь теперь стоял на улице, на земле, которая ещё не была тронута гнилью. На нём лежали подношения, но довольно скудные. Лера и Вера запретили молиться Марене, чтобы не подпитывать кровожадное существо внутри неё. Однако деревенским было сложно перестроиться. Они по привычке несли подношения на алтарь. Я зашёл в Храм и поморщился — внутри отвратительно воняло.

— Марена?

— Её нет, — прорычал страшный голос. Отдалённо он напоминал голос Марены, но его интонации, тембр постоянно менялись, искривлялись и отдавали грубым басом. Я прикрыл нос воротом футболки и шагнул вперёд. Меня чуть не вырвало. Тело Марены гнило, истекало сукровицей, а сгибы локтей, ключицы, низ живота и большая часть лица поросли чёрным глянцевым мхом. Её рот распахнулся, из него вылетел мерзкий издевательский смех. — Она скоро умрёт. Ты не остановишь это. Не остановишь меня. Никто не остановит…

— Марена? — позвал я снова, вглядываясь в её полуприкрытые глаза.

Неожиданно она сделала резкий вдох и быстро, поверхностно задышала.

— Марк? Это ты? — прошептала она. — Я ослепла… Ничего не вижу…

— Да, это я. Оно подавляет твою волю?

— Оно вытесняет меня из моего же тела… Сегодня это произошло впервые, всего пару часов назад. Но он становится сильнее с каждой секундой. Марк… Ты обещал спасти меня…

— И я выполню обещание. Пожалуйста, нужно всего лишь потерпеть до завтра. В полдень всё закончится.

— Ты уверен? — её рука нашла мою и крепко сжала запястье.

— Да.

— Если не получится…

— Всё получится, — отрезал я.