|
Да, она всегда производила впечатление на Конара, и даже тогда, когда он обнаружил, что его новоиспеченная невеста обладает независимым и своевольным характером и собирается сама управлять своим наследным замком. У них всегда были бурные отношения. И сейчас будет то же самое. Мелисанда, кажется, еще не поняла, что Конар приехал навсегда. И что он привел свои корабли, чтобы защищать свою Мелисанду.
— Ну, милорд, — пробормотал Свен, — все же вы ее сильно ограничивали. Сначала послали в монастырь… — Она считал это самым страшным наказанием! — фыркнул Конар. Свен на мгновение замолчал. Вряд ли он ошибался. Причина, по которой Конар сослал ее в монастырь, была достаточно понятна. Она была девчонкой, да, но очень привлекательной. Она была соблазном. И Конар поспешил убрать этот соблазн подальше от себя. Свен проговорил: — Милорд, но вы все же… э-э… показывали суровость в отношении… — Все! — Конар махнул рукой, — ни слова больше! «Интересно, — подумал Свен, — какая победа дается Конару с большим трудом — над датчанами или над собственной женой». Что бы там ни было, но все это тянется уже достаточно долго. И одна вещь, которой наверняка не замечает Мелисанда, но которая совершенно очевидна тем немногим друзьям, которые окружают Конара, заключается в том, что он просто с ума сходит по ней. Причем, все время. Мелисанда прочно заняла место в его сердце. — Найди Рагвальда. Прикажи ему собрать людей из крепости на берегу. Я встречу Мелисанду здесь во дворе, и мы вместе выедем приветствовать народ. — Как прикажете, — ответил Свен, с некоторым сомнением. Конар вдруг улыбнулся. — Не беспокойся, она придет. Она не может рисковать своими людьми. Свен поспешил прочь выполнять приказ. Конар посмотрел ему вслед, расправил плечи и свистнул Тора. Вороной жеребец примчался немедленно. — Эх, дружок, если бы женщина могла себя так вести? — прошептал он коню. Верхом на Торе он выехал из крепости. Здесь под охраной стояла толпа пленников. Часть из них составляли датчане, часть — приверженцы Жоффрея. «Их надо обезглавить», — подумал Конар. Никто из них не заслуживает прощения. Но едва пленники увидели его, один из франков упал на колени и стал просить о пощаде. — Убей мерзавца, Конар из Дублина! — крикнул один из датчан на родном языке Конара. — Или мы сделаем это сами. Конар взглянул на Эйбла, Бриона и Зигфрида, которые охраняли пленных. Он вспомнил, как Мелисанда просила его пощадить пленников. Если бы она знала, как ему самому все это неприятно, но война есть война. Она должна понять, что даже в плену воины Жоффрея — это воины Жоффрея, и они опасны. Он тяжело вздохнул. — Разделите пленных. Датчан — в восточную башню, а этих разместите в том здании, среди полей. Проследите, чтобы все были надежно заперты. Нам еще не хватало хлопот с ними. Приставьте охрану, пока мы не решим, как с ними поступить. — Некоторые ранены, — напомнил Брион. — Пошлите женщин, чтобы осмотрели раны, и не сводите с них глаз. Зигфрид пожал плечами. Отрубили бы им головы, и дело с концом. — Пока мы оставим их в живых. Когда пленных уберут, мы все соберемся здесь на морском берегу. Сегодня праздничный день. Мы вновь вместе с моей дорогой супругой, и эти земли с сегодняшнего дня в наших надежных руках. Нам еще придется много за них сражаться, но сегодня — день праздника. Я желаю всем хорошо повеселиться. Он поскакал обратно в замок через пролом в стене, отметив про себя на ходу, что эту дыру надо срочно заделать. |
