Для нее наступили счастливые времена. Жизнь стала осмысленной, богатой событиями. Конечно, они часто ссорились с Конаром, но их горячность делала чувств еще более насыщенными, глубокими, а любовь более прочной.

Она услышала за спиной шелест листьев и обернулась.

Это был он, он вернулся.

Ну, конечно, кто, кроме Конара, мог так ловко сидеть в седле на спине у черного, как смоль, Тора, у кого еще такой широкий разворот плеч, такие сияющие латы на груди и так небрежно закинутый за плечо алый плащ. Голову его прикрывал шлем, ведь времена для путников были опасными, и из-под забрала она могла различить лишь яркий блеск его бесподобно синих глаз. Вот перед нею, ее муж, ее рыцарь.

Викинг. Златовласый, рослый, стремительный, ловкий, сильный. И как всегда при виде его Мелисанду охватило счастье.

— Конар! — невольно воскликнула она, порываясь вскочить и броситься ему навстречу.

— Постойте, сударыня! — приказал он, мгновенно спешившись и нетерпеливо скинув шлем, торопясь прийти ей на помощь. А она явно в этом нуждалась, так как трудно было подняться на ноги из-за тяжелого живота. Ее вторая беременность уже подходила к концу.

— Я могла сама встать…

— Упряма, — перебил он. — Как и всегда. Но раз уж я здесь, позволь мне помочь тебе. Не напрягайся.

Словно не замечая ее изрядного веса, он легко приподнял ее, уселся сам на корни дерева и устроил у себя на коленях.

— Так тебе удобно?

— О Конар! — она обняла его и крепко поцеловала в губы. Их поцелуй затянулся, и она вся затрепетала возбуждающей нежности его прикосновений. Наконец она нашла в себе силы оторваться от него, и он слегка застонал, сверкнув глазами, когда его рука пробежала по округлившемуся животу.

— Ах, любовь моя! Имей же милосердие к мужу, который отсутствовал так долго, а вернулся, не успев еще стать отцом!

Она потерлась носом о его колючую щеку.

— Прелестно. Тогда запрети мне радоваться твоему возвращению.

— Никогда, — провозгласил он. — Как ты себя чувствуешь?

Она улыбнулась, поуютнее устраиваясь у него на руках.

— Спасибо, очень хорошо. И Робби…

— Я видел его вместе с отцом. Они оба чувствуют себя отлично. Я видел это своими глазами.

Мелисанда улыбнулась, но тут же помрачнела.

— А что творится со страной, Конар? Что вы решили на совете?

— Они собираются низложить Луи, — со вздохом отвечал он. — Все члены совета просто в ярости, да и как можно оставаться верными королю, получая взамен лишь предательство?

Она погладила его по щеке, зная, что он все еще тяжело переживает то, что произошло под Парижем.

— И что случится тогда?

— Старая империя Карла Великого развалится, любовь моя, — он заглянул ей в глаза. — Королем западных франков станет Одо, а мы будем продолжать ему верно служить.

— Но это должно только обрадовать тебя.

— Да, пожалуй, — он помолчал, а потом добавил: — К нам отошли бывшие земли Жоффрея, а, кроме того, еще кое-какие угодья к востоку от крепости. Радует ли это тебя?

— И да, и нет, — пожала она плечами. — Вряд ли меня может всерьез обрадовать что-то, имеющее отношение к Жоффрею.

— Ну да, — кивнул Конар, — но это если смотреть с одной стороны, но ведь есть и другая!

— Что ты имеешь в виду? — с интересом воскликнула она. А он с улыбкой провел пальцем по ее губам.

— Если бы не козни Джеральда, с помощью которых он старался овладеть тобою для себя или для своего сына, я бы не зачал нашего чудесного сына.