– Но… – начал было он.

– У тебя здесь семья? – резко спросил Стеапа.

– Жена, трое детей.

– Хочешь, чтобы их изнасиловали и обратили в рабство?

– Нет!

– Тогда удерживай город.

На следующее утро, под непрекращающейся моросью, мы отправились на север, к выбранному Анлафом полю. Стеапа все еще сердился на Леофа.

– Болван трусливый, – ворчал он.

– Его можно заменить.

– Неплохо бы. – Некоторое время он ехал молча, потом широко улыбнулся мне. – Рад был повидаться с Бенедеттой! – Ему довелось встретиться с ней в Сестере.

– Помнишь ее?

– Еще бы! Такую женщину не забудешь. Всегда сочувствовал ей – такая женщина не должна быть рабыней.

– Она не рабыня больше.

– Но ты на ней не женился?

– Итальянские суеверия помешали, – отозвался я.

Стеапа расхохотался:

– Главное, что она ложе с тобой делит!

– А ты как? – задал вопрос я, зная, что его жена умерла.

– Во всяком случае, один не сплю. – Он кивнул в направлении большего из двух потоков. – Это та река? – осведомился он.

– Прямо позади нее ты можешь увидеть ореховые жерди.

– Получается, мост будет у нас за спиной.

– Да.

Он погнал коня к мосту из обтесанных дубовых бревен, уложенных между высокими берегами. Ширина его позволяла проехать только небольшой крестьянской телеге. Стеапа остановился на мосту и обвел взглядом поток, отметив глубину русла и заросли камыша по берегам. Он недовольно хмыкнул, но ничего не сказал, только повернулся и посмотрел на ближайшие ореховые жерди, воткнутые в землю шагах в ста к северу, откуда начинался пологий подъем к невысокому гребню. С первого взгляда поле представало крайне неудачным выбором для битвы: выгодные позиции на высоте находились в распоряжении врага, а мы оказывались зажатыми на болотистой местности между обрывистыми берегами потоков.

Стеапа повел коня дальше к ореховым жердям. Нас сопровождали Финан, Эгил, Торольф, Ситрик и дюжина воинов. Двое держали сырые ветки с облетающими осенними листьями.

– Надо думать, эрслинги наблюдают за нами? – Стеапа кивнул в сторону деревьев на западном гребне.

– Наверняка.

– Что там? – Он указал туда, где на вершине гребня виднелся разрушенный частокол.

– Бринстэп, усадьба.

– Там люди Анлафа?

– Были, – ответил Эгил. – Но позавчера ушли.

– Возможно, уже вернулись, – уныло проговорил Стеапа. Он поехал дальше, ведя нас вдоль размеченного ореховыми жердями гребня, на котором Анлаф рассчитывал поставить свою «стену щитов».

– Он держит нас за дураков, если думает, что мы согласимся на это место, – возмутился он.

– Этельстан ему и так представляется ветреным простаком.

Стеапа фыркнул, потом повел скакуна на запад, к высшей точке гребня.

– Так ты полагаешь, Анлаф нанесет удар вниз по склону? – спросил он, глядя на мост.

– Да.

– Я тоже, – произнес он после недолгого раздумья.

– И атаку также поведет по всей линии.

Стеапа кивнул:

– Но здесь будет нанесен главный удар. Именно здесь.

– Прямиком вниз по склону, – согласился я.

Он оглядел пологий склон:

– Я бы, во всяком случае, поступил так.