Я вышел в ночь, но, прежде чем опустить полог шатра, оглянулся и увидел, что король стоит на коленях и молится.

Начинался дождь.

* * *

На следующий день вместе с нами поехал Стеапа. Выглядел он старым. Это по-прежнему был великан с устрашающим лицом и видом воина, готового по малейшему поводу применить силу. При первой нашей встрече я его испугался, но потом уяснил, что за мрачной внешностью скрывается добрая душа. Его волосы и борода побелели, скуластое лицо испещрили глубокие морщины, но на коня он по-прежнему садился легко и все еще носил огромный меч, с которым начал свою жизнь истребителя врагов Альфреда.

– Этот клинок должен был убить и тебя, – прогудел Стеапа, когда мы поздоровались.

– Ничего у тебя не вышло, – возразил я. – Ты всегда был слишком медленным. Передвигался как стог сена.

– Я просто давал тебе шанс.

– Забавно, но я делал тоже самое.

Мы сошлись в поединке в далекие времена короля Альфреда. Тот бой должен был доказать мою вину или невиновность, но его прервало появление захватчиков Гутрума. Поединок мы не закончили, но я так и не забыл страха, пережитого в схватке против Стеапы, даже когда мы стали друзьями.

– Может, нам лучше завершить тот бой? – предложил я. – Тебя теперь легко победить: ты старый и неповоротливый.

– Старый? Я?! Ты себя-то видел?! Выглядишь ты так, словно собака тебя пожевала, а потом выплюнула.

Он ехал с нами, поскольку Этельстан промучился со своими сомнениями всю ночь и послал Стеапу посмотреть на выбранное Анлафом поле.

– Если Стеапа согласится с тобой, – сообщил мне король на рассвете, – то передай Анлафу, что мы встретимся с ним там.

Я не спорил. Решение, как ни крути, оставалось за Этельстаном, и удивился я только тому, что в спутники нам он выбрал Стеапу. Я ожидал одного из молодых олдерменов, но у короля имелись веские причины.

– Стеапа побывал в большем числе битв, чем любой из нас, – сказал Этельстан тогда на заре. – Повидал столько же сражений, сколько и ты! Он хорошо разбирается в местности и сможет противостоять тебе, если поле не понравится.

– И если ты не согласишься? – спросил я у Стеапы по пути на север.

– Тогда мы побьем ублюдков в каком-нибудь другом месте. Но я в любом случае рад убраться оттуда. – Он мотнул седой головой в сторону лагеря Этельстана. – Слишком много чертовых церковников и выскочек-лордов, которые считают, будто они не дерьмом, а лавандой испражняются.

Этельстан должен был последовать за нами до реки Ди и ждать там мнение Стеапы относительно поля боя. Если полоса земли между потоками в Вирхелуме не понравится Стеапе, Этельстан разрушит римский мост через Ди, предоставит Сестер собственной судьбе и уйдет на восток, искать другое место, чтобы дать отпор захватчикам.

– Где бы ни довелось нам биться с этими ублюдками, дельце будет кровавым, – сказал Стеапа.

– Точно.

– Никогда не любил сражаться против норманнов. Чокнутые мерзавцы.

– Думаю, им против тебя сражаться тоже не доставляло удовольствия, – заметил я.

– К тому же я слышал, что ирландские норманны используют стрелы.

– Это так, – коротко подтвердил Финан.

– Как и мы, – вставил я.

– Но у Анлафа лучников больше, – сказал Финан. – Луки у них в ходу. Они ставят лучников за «стеной щитов», и с неба обрушивается дождь из стрел. Так что головы вниз, щиты вверх.

– Господи, – буркнул Стеапа.