В поношенной кольчуге и помятом шлеме Этельстан выглядел как обычный воин, которому предстояло встать в «стену щитов». Он по большей части молчал, осмотрел с высоты поле боя, потом повернулся в сторону разрушенного палисада Бринстэпа.

– Кто там жил?

– Семья саксов, – сказал я. – Им принадлежала большая часть земли в округе. Продавали лес и держали овец.

– Подойдет, – сердито буркнул Этельстан, потом снова посмотрел на равнину, вдоль по которой бежала к далекому морю прямая дорога. – Норманны Эгила будут сражаться?

– Государь, они норманны и, разумеется, будут.

– Тебя я поставлю справа, – продолжил король. – Прямо напротив реки. – Он имел в виду более крупный из потоков. – Твоя задача теснить их левое крыло, заставить думать, что таков наш план.

Узнав, что мне не придется стоять на левом фланге, где ожидалась главная атака отборных бойцов Анлафа, я испытал недостойное воина облегчение.

– Мы оттесним его, но не слишком далеко, – предупредил я.

– Не слишком, – согласился он. – Возможно даже, что совсем недалеко. Просто свяжи его боем, этого довольно.

Сил у нас было меньше, чем у противника, и, выдвигаясь слишком далеко вперед, мы вынуждены будем растягивать шеренги, чтобы перекрыть пространство между потоками.

– Ты можешь сделать для меня еще кое-что, – продолжил Этельстан.

– Говори, государь.

– Нам необходимо выиграть эту битву, – заявил он. – А затем завладеть Камбрией. Нам следует жестоко покарать их! Они бунтовщики!

Он имел в виду данов и норманнов, обитавших в этом беспокойном краю и примкнувших к армии Константина по мере ее похода на юг.

– Государь, это осуществимо, – сказал я. – Но тебе потребуется очень много людей.

– Они потребуются тебе, – поправил он, потом помолчал, глядя на долину. – У олдермена Годрика не осталось наследника. – Годрика Этельстан назначил правителем северной Камбрии, и тот погиб при попытке сдержать наступление Константина. Был он молод, богат и, по слухам, отважен. Он полег в неравной битве со скоттами: щит его изрубили, а сам Годрик сражался до конца, подавая пример своим дружинникам. – Где-то двум сотням из его воинов удалось спастись. Есть, видимо, и другие выжившие. Прячутся в горах.

– Надеюсь, что так.

– Так вот я хочу, чтобы ты принял руководство над его землей и его людьми.

Я в тот миг ничего не ответил. Годрика наделили большими поместьями в Северной Камбрии, и, если они отойдут ко мне, владения Беббанбурга раскинутся от моря до моря через всю Британию. Мне придется поставить гарнизон в Кайр-Лигвалиде и в дюжине других крепостей. Я превращусь в саксонский щит против скоттов, и это не так уж плохо! Но в первый момент я ощутил и смятение.

– Государь, не так давно ты пытался отобрать у меня Беббанбург. А теперь удваиваешь мои земли?

Этельстан поморщился:

– Мне нужен сильный человек на шотландской границе.

– Старик?

– Тебе наследует сын.

– Это верно, государь.

Я заметил стервятника, описывающего круги высоко над полем боя. Птица подставила крылья легкому ветру, потом удалилась на север. Я коснулся молота, благодаря Тора за доброе знамение.

– Есть одна трудность, – снова заговорил Этельстан.

– Куда ж без этого.