— В надежде, — снова начал он, когда затянувшиеся аплодисменты наконец стихли, — в тайной надежде… что Шонтэль согласится связать со мной свою жизнь… — В голосе его было столько тепла. Если он и вправду говорит серьезно… но ведь он дал ей обещание завтра утром отвезти ее в аэропорт. — ..когда мы остановились на дороге в Вилла-Тунари сегодня днем, я позвонил в Санта-Крус. Как вы знаете, Боливия славится лучшими в мире изумрудами, а Санта-Крус знаменит своими ювелирами. Я хотел подарить Шонтэль кольцо с изумрудом под цвет ее глаз.

Он продумал все заранее… уже много часов назад. С того момента, как она согласилась сопровождать его на этот прием? Шонтэль не знала, что и думать. Он выглядел таким… таким деловым, когда они ехали сюда.

— Поэтому я распорядился доставить кольцо прямо в аэропорт… Кейс!

— А пока Шонтэль спала во время полета в Буэнос-Айрес, я выбрал то самое, что теперь вручаю ей в знак своей любви, и преданности, и моей веры в наше совместное будущее.

Луис переложил микрофон в правую руку. В беспомощном изумлении Шонтэль смотрела, как он вынимает кольцо из кармана пиджака и надевает его на безымянный палец ее левой руки, — кольцо с огромным сверкающим изумрудом. И выглядело оно… потрясающе. Она все еще смотрела на него — будущее драгоценным камнем сияло на ее руке, — когда Луис снова взял микрофон.

— Думаю, сюрприз удался на славу, — сказал он весело, и все снова невольно рассмеялись. Сюрприз — не то слово, подумала Шонтэль.

— Поскольку большинство из вас в первый раз видят мисс Райт, — продолжал Луис, — довожу до вашего сведения, что Шонтэль прекрасно говорит по-испански, знает о нашей стране больше, чем многие из нас, и великолепно танцует аргентинское танго. Полагаю, она не откажется продемонстрировать его вместе со мной.

Он дал знак музыкантам, чтобы те заняли свои места на сцене, потом обратился к гостям, которым, очевидно, нравился его игривый настрой:

— Я прошу всех вас составить нам компанию и присоединиться к танцу в честь этого памятного события.

Значит, танго, подумала Шонтэль.

Луис повернулся к ней, его лицо светилось радостью предвкушения, глаза искрились. Он поднес к губам ее руку с кольцом, галантно поцеловал, затем обнял за талию и помог спуститься со сцены.

Они были в центре внимания, гости замерли в ожидании. Вправду ли Шонтэль так великолепно танцует танго, как уверял влюбленный в нее Луис? Они стояли друг против друга. Сердце Шонтэль бешено колотилось. Теперь главное — не ударить лицом в грязь.

Почувствовав его руки на своих плечах, она вдруг обрела уверенность. В классическом исполнении он должен вести, а она должна быть ведомой, но сейчас они могли импровизировать, и она решила воспользоваться этим.

Зазвучала мелодия пятидесятых годов.

— Не забудь, это платье немного стесняет движения, — напомнила она.

Он рассмеялся, глаза опять заблестели.

— Не беспокойся, я мастер своего дела.

Кровь Шонтэль возбужденно играла в жилах. Луис Анхель Мартинес слишком много на себя брал. Пора ей было выйти из тени и заявить о своих правах.

— Готова? — спросил, он подмигивая ей.

— Смотри, сам приготовься получше, — ответила Шонтэль с лукавой улыбкой.

Он усмехнулся и сделал первый шаг. Некоторое время Шонтэль лишь следовала его движениям, предоставляя ему вести ее, но стоило Луису почувствовать лидерство, как она перехватила инициативу в свои руки, начав импровизировать, заставляя его следовать своим прихотям.

Он зарычал на нее, в его глазах появилось желание, когда он, прижав ее бедро к себе, склонился над ней, обхватив ее талию так, что рука его оказалась под ее грудью.