– Алитея? Вы никогда ее не видели? Я видела ее дважды, моя дорогая, и позвольте вам заметить, она просто чудовищна!

Это сказала самая старшая придворная, баронесса Агнета, обращаясь к юной леди Козиме. Они сидели в углу. Седовласая баронесса щеголяла в платье кричащего пурпурного оттенка; Козима же облачилась в голубую тунику, а густые светлые волосы заплела в толстую косу. Серафина запнулась и сбилась, ее нервировала болтовня этой парочки.

«У тебя нет причин для страха, поэтому не бойся ее», – из раза в раз советовала дочери Изабелла. Вот только об Алитее рассказывали такое… Легче сказать, чем сделать.

– Ее создали сами боги. Кузнец Беллогрим выковал ее, а Нерия вдохнула в нее жизнь, – продолжала Агнета. Она говорила громко, так как была глуховата.

– А во время докими нужно целоваться? – полюбопытствовала Козима, наморщив носик.

– Совсем чуть чуть, в конце. Просто закрываешь глаза, я всегда так делаю, – ответила баронесса и сделала маленький глоток саргассового чая. Горячая жидкость, густая и сладкая, как и большинство русалочьих напитков, надежно держалась в изысканной чайной чашке. Чашку спасли во время какого то кораблекрушения терраходов, как и весь дворцовый фарфор. – Докими состоит из трех частей, дитя. Два испытания и клятва.

– Почему?

– Почему? Quia Merrow decrevit! Квиа Мерроу декревит! В переводе с латыни это значит…

– «Ибо так постановила Мерроу», – сказала Козима.

– Очень хорошо. Греческое слово «докими» означает «испытание», и так оно и есть. Во время первого испытания – чистоты крови – появляется Алитея, дабы проверить, действительно ли принцесса дочь истинной крови.

– Зачем? – спросила Козима.

– Квиа Мерроу декревит, – ответствовала баронесса. Потом помолчала, поставила чашку на блюдце. – Второе испытание предполагает творение заклинания. Нужно пропеть чертовски сложное заклинание. Сильная правительница должна обладать сильным голосом, ибо, как ты знаешь, магия русалки заключена в ее голосе.

– Почему? – спросила Козима. – Никогда этого не понимала. Почему нельзя просто взмахнуть волшебной палочкой? Так было бы гора а аздо проще.

– Потому что богиня Нерия, даровавшая нам магию, знала, что под водой проще управляться с заклинаниями, а не с волшебными палочками. В море повсюду опасно, дитя. Смерть мчится на быстрых плавниках.

– Но почему нам обязательно петь заклинания, баронесса? Почему нельзя просто их произнести?

Баронесса вздохнула.

– И чему вас только в школе учат? Мы поем, потому что пение усиливает магию. Да что там, песня и есть магия! Кантаре . Еще одно латинское слово. Оно означает…

– Глагол «петь».

– Да. Музыка и магия созвучны. Подумай о звуках моря, дитя… песни китов, крики чаек, шепот волн. Они так прекрасны и обладают таким сильным воздействием, что все существа в мире чувствуют в них магию, даже лишенные музыкального слуха терраходы.

Баронесса взяла с тарелки морского ежа, зубами разгрызла раковину, с причмокиванием всосала и продолжила:

– Если – только если – принцесса пройдет оба испытания, она сможет перейти к последней части докими – обетам. Она приносит клятву верности своему жениху, обещает народу выйти замуж за того, кого ей выберут в мужья, и подарить королевству дочь, наследницу по крови, в точности как когда то ее мать. И ее бабушка. И так далее, до самой Мерроу.

– Но почему, баронесса? – не унималась Козима.

– Благие боги! Опять это «почему»? Квиа Мерроу декревит! Вот почему! – нетерпеливо ответила баронесса.