– Ваша бабушка, наверное, на седьмом небе от счастья? – продолжала Гарриет. – Она гордится вами?

– Полагаю, она уже расписывает, где кому сидеть за свадебным столом. И вытряхивает пыль из крестильной рубашки, в которой крестили и моего отца, и меня, чтобы через год снова найти ей применение. Однако, наверное, не очень тактично с моей стороны упоминать о таких вещах?

Гарриет улыбнулась.

– Но это же вполне естественно, – сказала она. – Если она так хочет женить вас, значит, спит и видит рождение наследника.

– Иной раз диву даешься, как обесценена сама идея брака – он сведен к сделке! Никому и в голову не приходит задуматься над тем, а принесет ли брак удовлетворение супругам? Не кажется ли вам, Гарриет, что люди допускают ошибку?

– Быть может, люди вашего круга, – промолвила она. – Это не относится ко всем людям. Мы с Годфри поженились ради нашего обоюдного счастья.

– В самом деле? – спросил герцог. – Разве он не жаждал иметь от вас ребенка, оставить после себя наследника, хотя был значительно старше вас, знатного происхождения и, я думаю, весьма состоятельным.

– Он женился на мне не из этих соображений. Мне кажется, в молодости он принял решение не жениться никогда. Должно быть, чтобы обеспечить себе спокойную жизнь. Мысль предложить мне руку и сердце пришла к нему с большим опозданием, если можно так сказать. И он ни словом не упоминал о желании получить наследника. В этом отношении мне тоже повезло – он женился на мне ради меня самой.

– Да, вам повезло, – согласился он. – Это много значит. А вот когда ты герцог и у тебя огромное состояние, способна ли женщина видеть в тебе просто мужчину?

– Вы сомневаетесь в леди Филлис? – спросила Гарриет. – Так же, как и вы не видите просто женщину за ее титулом и происхождением? Думаю, в вашем браке есть определенный риск. Сможете ли вы понравиться друг другу и даже полюбить, несмотря на то что ваш союз будет заключен по расчету?

– Послушать вас, так покажется, что быть герцогом – большое несчастье.

Гарриет улыбнулась.

– Я хочу вас! – вдруг отрывисто сказал он, и улыбка сошла с ее лица.

– Да, я знаю, – тихо ответила она.

– А вы – вы хотите меня?

Она подавила в себе желание не отвечать сразу, подумать еще какую-то минуту.

– Да, – глядя ему в глаза, твердым голосом промолвила она.

Они остановились.

– Я противился этому, как мог, – обронил он. – И причина вам известна. Простите меня за это признание…

Теперь, когда настал миг истины, она бы не вынесла, если бы все это происходило медленно. Ей не хватит мужества, если она быстро не покончит с этим. Они стояли на тропинке, которую окаймляли кусты рододендрона. Вокруг никого не было.

– Когда вы сделали мне то предложение шесть лет назад, – начала Гарриет, – я ответила вам отказом. Да и что мне оставалось? Во-первых, я была совсем юной и наивной. Во-вторых, я бы многое потеряла, и это ничем нельзя было бы возместить. Добродетель и репутацию. Я оказалась бы в ловушке, попала бы в тот мир, откуда нет дороги назад. Я не могла не задуматься над этим, хотя и была уверена, что вы обеспечите мне безбедное существование, даже когда я вам наскучу и вы покинете меня. Однако с тех пор многое изменилось…

Он молча смотрел на нее, потом спросил:

– Что же изменилось?

Гарриет почувствовала, что краснеет.

– Я стала старше, – сказала она, – и я уже не… Я была замужем. Я вдова.

Его молчание приводило ее в замешательство.

– Меня уверили, что для вдовы это позволительно… при условии, что все держится в тайне, – пояснила Гарриет.