|
Когда я вспоминаю его, он напоминает мне отель «Оверлук», каким его показали в фильме «Сияние» по Стивену Кингу. Странно, потому что там, конечно же, не изливались из лифтов потоки крови, в ванных не находили трупы женщин, а по коридорам не разъезжал мальчик на трехколесном велосипеде. Зато там было поле для мини-гольфа и бассейн, по вечерам играли в бинго, а к полднику в четыре часа неизменно выставляли на террасе вазы с печеньем и лимонад. Мы весело провели там неделю, но больше всего нам запомнилось то, что случилось по дороге домой, когда отцу вздумалось отклониться от маршрута, заранее проложенного для него Томасом.
Он трудился над этим несколько дней, не отзываясь на призывы мамы пойти поплавать или поиграть в метание подков на точность. По его плану, нам следовало ехать на север по шоссе через Алтуну, и мы действительно двинулись в том направлении. Но маме захотелось посетить по пути Харрисберг, магазины которого славились дешевыми распродажами. А это значило отклониться к востоку и сделать крюк в несколько миль. — Вы не можете так поступить! — громко заявил Томас с заднего сиденья, когда до него дошел смысл разговора родителей. — Мы должны оставаться на шоссе! — Просто маме хочется заглянуть в Харрисберг, Томас, — сказал отец. — Это ведь ни на что не повлияет, правда? — Но я же всю неделю разрабатывал маршрут! — воскликнул брат, и в его глазах блеснули слезы. — Тогда почему бы тебе не начать сейчас планировать, как нам добраться до дома из Харрисберга? — предложила мама. — По-моему, это будет интересно. — Нет! Мы должны делать то, что велит нам карта! — Послушай, сынок, мы ведь собираемся только… — Нет! — Рэй, не мог бы ты достать какую-нибудь игру и отвлечь братишку? Или почитай ему что-нибудь. Куда мы положили ваши книги? Но Томас уже отстегнул ремень, встал на колени и начал биться головой в оконное стекло задней дверцы. — Что за чертовщина?! — закричал отец. Я протянул к Томасу руки, но он оттолкнул меня, продолжая биться лбом о стекло, на котором появилось пятно крови. Папа резко свернул и остановил машину на обочине. Мама выпрыгнула наружу, чуть не потеряв равновесие, когда поскользнулась на гравии, и открыла заднюю дверцу. Она обняла Томаса, прижав к груди его разбитую и окровавленную голову. — Все хорошо, — сказала она. — Мы поедем по шоссе. Вернемся домой той дорогой, какую выбрал ты.
Мне не нравилось заходить в комнату Томаса. Попадая в его мир, я чувствовал себя так же неуютно, как при виде залепленного картами коридора. Дискомфорт ощущался сильнее. Здесь карты не только покрывали все стены, но и были разбросаны по полу. Единственный ряд книжных полок занимали атласы, включая старое издание «Помощника водителя» для членов «Автомобильного клуба» в переплете на спирали (неужели кто-то еще мог им пользоваться?), картонные тубы с картами, заказанными Томасом через Интернет, сотни компьютерных распечаток карт, найденных в Сети, и спутниковые снимки городов, которые на первый взгляд казались мне незнакомыми. Не сразу становилось понятным, где именно располагалась узкая кровать, полностью похороненная под слоями бумаги. Так могла выглядеть штаб-квартира Национального географического общества после налета вандалов. Я даже не пытался прикидывать, сколько правил противопожарной безопасности здесь было нарушено. Стоило лишь кому-то пройти в эту комнату через коридор с зажженной свечой, и дом сгорел бы дотла в считанные секунды. Мне нужно было бы всерьез задуматься об этом. Томас сидел за своим компьютером. Он работал на одной клавиатуре, но перед ним располагались сразу три плоских монитора, на каждый было выведено свое изображение. |
