За слабость пришлось платить. Говорить женщине, тело которой еще горит от недавней близости, что собираешься жениться на другой, примерно то же самое, что лить масло на раскаленную сковороду.

Резать по живому всегда тяжело, но это единственный выход. Мигель еще раз вздохнул и стал спускаться по лестнице.

Рина выжидала более полутора суток, прежде чем позвонить Мигелю в офис. За это время она окончательно убедила себя в том, что он вернется. Да и как может быть иначе, ведь они были близки, они любили друг друга и в конце концов он же отец ее ребенка. Да, пусть ребенок не входил в их планы, но мужчина несет за него такую же ответственность, как и женщина. Что из того, что Мигель знает Рафаэллу много лет — он ведь не спал с ней, а значит, она просто не была ему нужна.

Приводя эти и другие подобные доводы, Рина успокоила себя настолько, что даже позвонила Кристине и договорилась сходить с ней в кино в ближайший уикенд. Тем не менее в конце разговора подруга, должно быть, различила в ее веселой болтовне некие непривычные нотки.

— У тебя все в порядке?

— Да, конечно, — неумело солгала Рина. — А почему ты спрашиваешь?

— Ты никогда не предлагала мне сходить в кино в выходные. Они у тебя полностью отданы Мигелю. Вот я и спрашиваю.

Логичность сделанного Кристиной вывода настолько поразила Рину, что она не сразу нашлась, что ответить.

— Мигель, он… Понимаешь, у него сейчас много дел, переговоры в Техасе…

— Не хитри, — твердо поставила ее на место Кристина. — И вообще мне кажется, что тебе давно пора взяться за него как следует. Мужчина — это как шнурки на ботинках…

Но ни шнурки, ни мрачные пророчества доморощенной сивиллы в данный момент Рину не интересовали.

— Перестань, у нас нормальные, вполне современные отношения. Я вовсе не собираюсь принуждать его к браку.

— Принуждать не собираешься, но думать уже думаешь, — проницательно заметила Кристина.

Неприятно пораженная своей неспособностью замаскировать мысли, Рина поспешила подвести под разговором черту.

За часом проходил час — Мигель не возвращался. Даже не звонил. И тогда Рина не выдержала. Злость и обида переполняли ее, но мысль о ребенке, не покидавшая ни на минуту, подталкивала к действию. Он должен узнать. Он должен понять, что совершает огромную, страшную и непоправимую ошибку, собираясь жениться на другой. Она должна предупредить его, пока еще не поздно, пока роковой шаг еще не сделан.

Если же известие о предстоящем отцовстве никак не повлияет на его брачные планы, то… Нет, о таком варианте развития событий ей не хотелось и думать.

Мигель снял трубку после четвертого звонка.

— Гомес, слушаю.

— Это Рина.

Молчание.

— Нам нужно поговорить.

Снова молчание. Потом:

— Нам не о чем разговаривать.

— Ошибаешься. Мне есть что сказать.

Пауза.

— Все кончено, Рина. Что прошло, то прошло.

Все кончено? Он обошелся с ней, как со вчерашним мусором! Она едва не задохнулась от гнева, но удержала рвущийся из горла крик.

— Не все. Нам надо поговорить. Ты не можешь отказать мне в этом, Мигель.

На этот раз Рина не стала нарушать затянувшееся молчание. Наконец из трубки донесся тяжелый вздох.

— Хорошо. Встретимся в баре «У Керри». В час.

Бар? Не самое лучшее место для разговора на щекотливую тему, да и выходить из дома ей не хотелось.

— Я бы предпочла, чтобы ты пришел сюда.

— Нет.

Она скрипнула зубами, но спорить было бесполезно.

— Ладно. — В конце концов, может быть, это и к лучшему.