Зверь отвернулся, опустился на все четыре ноги, заворчал, взрыл клыками землю и пропал.

Чуть позже лошадь страдальчески вскрикнула и умерла, избавившись от мучений. Звук вывел Кимона из столбняка. Под косогором поднимался исполнивший печальный долг Колку. Он вытирал клинок и бормотал призыв к Рианнон, собирательнице боевых коней. Потом подошел к дереву и смело взглянул в лицо Кимону:

— Я не боялся тебя на поле боя и не трепетал перед тобой. Я не боюсь тебя и теперь, но теперь я трепещу. Та тварь убила бы нас обоих. Я жив благодаря твоему меткому удару и ловкому прыжку. Ты жив, потому что зверь пощадил тебя. Я очень мало понимаю в случившемся, Кимон.

— И я тоже, Колку.

— А впрочем, толкование оставим друидам. Нам, остальным, приличествует действовать. У меня есть двадцать добрых наездников, все моего возраста, все обученные приемам. Я приведу их твоему отцу. Я возглавлю их. Ты понял? Можешь ехать с нами, если хочешь. Но поведу их я.

— Это приемлемое условие, — согласно обычаю ответил Кимон.

Колку замялся, встретив его пристальный взгляд.

— То создание… Он сказал, что ты одержимый.

— Я знаю.

— Что это значит, как ты думаешь?

— Не знаю.

— Ты чувствуешь одержимость?

Кимон поднял взгляд на пригорок, потом перевел его в темноту леса, где исчез Урскумуг. Помедлив, он ответил:

— Я не знаю.

Разговор давался им с трудом. Колку в первый раз улыбнулся без насмешки.

— Неудивительно, что наш бедный Глашатай Земли был так озадачен, — сказал он. — Думаю, нам надо собрать остальную охоту. Отозвать их. Луна нынче неподходящая.

— Согласен.

Колку еще не все сказал. На лице его выступил пот, а в глазах мелькнула робость.

— Я стану верховным правителем, когда уйдет мой дядя Вортингор. Я засеял землю чарами, чтобы добиться этого. Будешь ли ты верховным правителем, когда твой отец пересечет реку?

— Думаю, что так. Но в свое время. Не теперь. И у меня нет чар, чтобы посеять их.

— Твое положение прочнее. Ты сын, а не племянник. Хотел бы я знать: будем ли мы друзьями или врагами? Что думает одержимый?

В Колку была сила, подавлявшая собеседника. Кимону, не испугавшемуся старшего мальчика в схватке, теперь стало не по себе. Колку показался вдруг смертельно опасным, а в глазах его сверкнула беспощадность зверя. Кимон выбрал тот ответ, какой, по его мнению, выбрал бы отец.

— Теперь друзья, — ровным голосом произнес он, — это наверняка. В будущем? Не знаю. Я не знаю.

— Это приемлемый ответ, — тихо ответил Колку. Согласно обычаю.

Глава 11

ДИТЯ ОСТРАННЫ

В то самое время, как Кимон встретился с человеком-вепрем, с его сестрой Мундой тоже происходили перемены.

В яростном волнении, с руками, испачканными своей первой кровью, она выскочила из дома женщин, подбежала к высокой стене крепости, взобралась по лесенке и встала там, уставившись на запад. На ней была подаренная ей женская одежда — первая в ее жизни, но не последняя. Две опекавшие ее женщины бежали следом, но им, неповоротливым, не догнать было легконогое дитя. Они уговаривали ее вернуться, но Мунда не слушала. Ее, казалось, охватило отчаяние.

Луна стояла низко, чуть срезанная с края. На западе было темно. Страна Призраков выглядела спящей, но никто в Тауровинде не верил этому.

Двух женщин перехватила старейшина Рианта, звавшаяся также Заботницей.

— Оставьте ее в покое.

— Она поручена нам.

— Оставьте ее, — настаивала Рианта.