– Давай, Петя, давай! Ты же не хочешь, чтобы кто нибудь еще узнал о моем секрете?

– Боже упаси! Лучше снова на казнь, чем попасть в застенки инквизиции.

– Почему именно туда, а не в лечебницу для умалишенных? – поинтересовался я. У меня, если честно, мелькала мысль прикинуться душевнобольным, но видно я погорячился.

– Обладающий даром и потерявший рассудок, опасен для окружающих. Поэтому его сразу же забирают псы Синода, и страшнее участи вообразить нельзя. Говорят, в их застенках происходят жуткие вещи. По крайней мере, еще никому не удалось оттуда выбраться живым.

Самое жуткое – это разом потерять всех близких. Нет, Петя, ты даже рядом не стоял со вселенским ужасом.

– Ладно, убедил. Тогда не тяни – чем больше ты успеешь рассказать, тем проще мне будет изображать себя привычного. Излагай коротко, может, я и сам что то по ходу твоего рассказа вспомню. Итак, что с моей семьей?

Южинский потер лоб, собираясь с мыслями, и неуверенно начал.

– Ну… Стоцкие – дворянский род, довольно старый, из Смоленска. У вас там родовое гнездо. Здесь в Петрополе у вас есть особняк на Большой Морской, правда, он заложен давно.

– Петрополе?

– Да, так новую столицу назвал Петр Достославный.

Хм… Достославный. Ну ладно. Да и Петрополь – это даже неплохое название… мне нравится. Уж все лучше, чем наш Санкт Петербург.

– Ты граф, Павел Алексеевич, двадцати восьми лет отроду. Вернее, еще недавно был графом, как и главой рода, и капитаном лейб гвардии, пока тебя император не лишил дворянского титула и всех чинов. Теперь главой рода стал твой младший брат Сергей – он на пару лет тебя моложе. Сестрица Анна самая младшая из вас – ей семнадцать.

– Брат тоже военный?

– Нет. Он служит чиновником в министерстве финансов. В детстве Сергей упал с лошади, сильно повредил ногу и с тех пор немного прихрамывает. Так что военная карьера для него с детства была закрыта. Парень он башковитый, но теперь в отставку, наверное вышел – брат мятежника, как никак. Да, и делами рода кто то должен заниматься. Они у вас в довольно плачевном состоянии, если честно.

– А с отцом что?

– Алексей Павлович, погиб три года назад на дуэли, даже до пятидесяти не дожил. Лихой был генерал, в последнюю галлийскую полком командовал, ты у него при штабе начинал.

– Я тоже воевал?

– Паша, ты не просто воевал! Твой портрет в галерее героев войны в Зимнем Дворце. Был. Теперь уж наверное убрали – вздыхает Петя.

– А что с матерью?

– Матушка твоя, Елизавета Александрова – небесное создание! В молодости слыла первой красавицей Петрополя. Хотя она и сейчас многим нашим дамам сто очков вперед даст, не смотря на свой возраст. А уж как она изумительно поет и танцует…!

Петя восхищенно закатил глаза, но я быстро вернул его с небес на землю. С матушкой Павла все более или менее было понятно.

– Петр, не отвлекайся, пожалуйста. Что с моей сестрой?

– Ну, собственно твоя младшая сестра Анна точная копия матушки, такая же красавица. Ей семнадцать, ты ее прошлой осенью первый раз ко двору представил. Дебют у Анны Алексеевны был оглушительный, ей даже цесаревич Николай знаки внимания оказывал. Все думали, что этой осенью вы наконец, определитесь с выбором жениха, но ты все тянул из за заговора, видимо надеялся на лучшую партию для нее, если бы нам все удалось.

– Видимо… А Аня такая же прелестная…пустышка, как и наша маман? – напрямую спросил я, заставив Петре смутиться и зарумяниться, как красна девица. Хотя казалось бы: чего такого я спросил? Близкие друзья обычно откровенны и в курсе семейных дел друг друга.