…Когда летом 1819 года у них состоялся судьбоносный разговор с венценосным братом, радости он Николаю не принес, но тогда трон казался ему далеким будущим – Александр был еще молод и довольно крепок телом. Но потом брат вдруг начал исподволь вести пугающие разговоры о том, что монарх, потерявший физическое здоровье, должен удалиться, подразумевая под этим собственную невозможность иметь наследника. И вскоре Николай понял, что брат Александр упорно и тщательно готовит следующее правление.

Уже через год появился его указ о морганатическом браке. Александр постановил, что ни жена Константина, ни его дети от польской дворянки Грудзинской титула великих князей не получат. А в 1822 году Константин уже и сам попросил освободить его от прав на престол. И вот тогда, видимо, Александр окончательно определился с преемником. Но Манифест о наследнике, составленный митрополитом Филаретом, целых два года хранился в глубокой тайне не только от подданных, но даже и от императорской семьи, что принесло потом большие беды. И Николай, и почти вся огромная империя умудрились присягнуть Константину.

И была еще одна важная тайна, которую Александр сообщил ему во время очередного разговора о судьбе монархии. Его спешка с решением вопроса о наследнике трона, была вызвана тем, что существует еще один прямой потомок по линии Петра I, имеющий вполне законные права на российский престол. Причем не меньшие, а то и гораздо большие, чем у их венценосной семьи. Сначала удивительное известие вызвало у Николая лишь закономерное любопытство. Но по мере того, как брат рассказывал ему все новые и новые подробности про их дальнего родственника, ему тоже передалась тревога Александра.

У этого потомка была на удивление безупречная родословная. Не допускающая и мысли применить закон о морганатических браках к нему или к кому либо из его предков, начиная со старшего сына Петра I – царевича Алексея, сбежавшим перед казнью. А потом словно в отместку взявшего себе фамилию своей матушки Евдокии Лопухиной. И все наследники этой старшей ветви Романовых женились потом исключительно на русских девушках из древних боярских родов. Да, пусть из родов зачастую угасающих и обедневших, но все, как одна имеющих древних именитых предков чуть ли не со времен Рюрика, и длинные родословные, подтвержденные поколенными боярскими росписями, Бархатной Книгой и даже церковными летописями.

Это невольно наводило на мысль, что кто то влиятельный стоит за этим странным желанием соблюсти забытое условие Тройственного Договора, не брать в жены иностранных принцесс. Кто то, кто целенаправленно поддерживал старшую ветвь Романовых, не давая им утерять прежнюю родовитость и всячески укрепляя их законные права на престол. Почему же они не заявили о них раньше? И как им удавалось столько лет оставаться в тени? Ладно царевич Алексей – тот был признан государственным преступником и лишен прав на трон. Но его потомки?

Александра тоже весьма занимали эти вопросы, он приказал доверенному человеку провести изыскания в архивах. Оказалось, что во времена «бабьего царства» – как уничижительно называл их отец, Павел I, череду женского правления на российском престоле – наследники этой ветви не проявляли себя по причине того, что были слишком далеки и от трона, и от гвардии. Без чьей поддержки на престол было тогда не взойти. А раз они далеки от армии, то и редко упоминались в каких либо официальных документах.