|
Он медленно прошел у нее под окном. Она залилась краской. Вид этого молодого человека явно привел ее в сильное смятение. Она бросила взгляд на книги, лежавшие на софе, потом — на отца. Мистер Бейнс, худой и изможденный, вызывающий к себе острую жалость, все еще спал. Последнее время его мозг почти перестал действовать; его приходилось кормить и нянчить, как бородатого младенца, а он спал по многу часов без перерыва даже днем. Софья вышла из комнаты. Через мгновение она вбежала в лавку, удивив своим неожиданным появлением трех молодых мастериц. В углу около окна, в парадной части лавки, было устроено небольшое убежище, для чего часть прилавка отгородили большими коробками из-под искусственных цветов, поставленными вертикально. Этот уголок называли «уголком мисс Бейнс». Софья поспешила туда, протиснувшись мимо молодой мастерицы через узкий проход между прилавком и стеной, заставленной полками. Она села в кресло Констанции и сделала вид, будто что-то ищет. По пути из спальной родителей она взглянула на себя в трюмо, стоявшее в мастерской. Услышав, что у входной двери кто-то спрашивает мистера Пови или миссис Бейнс, она встала и, схватив первый попавшийся предмет, коим оказались ножницы, ринулась к лестнице столь стремительно, как если бы держала в руках не ножницы, а чашу Грааля, которую после долгих поисков обрели и теперь ее надо тщательно спрятать. Она подумала было, что нужно остановиться и повернуть обратно, но неведомая сила воспрепятствовала ей. Она подошла уже к концу прилавка, оказавшись под винтовой лестницей, когда одна из мастериц спросила:
— Мисс Софья, вы, вероятно, не знаете, когда вернется мистер Пови или миссис Бейнс? Вот… здесь… Чудо освобождения было ниспослано Софье. — Они… Я… — запинаясь произнесла она и резко повернулась. К счастью, ее все еще заслонял прилавок. Молодой человек, которого она приметила на улице, смело шагнул вперед. — Доброе утро, мисс Софья, — сказал он, держа шляпу в руке. — Давно не имел удовольствия видеть вас. Ни разу в жизни она не краснела так, как сейчас. Едва ли она сознавала, что делает, когда медленно двигалась к уголку сестры; молодой человек следовал за ней вдоль прилавка, по стороне, предназначенной для покупателей.
II
Ей было известно, что он — странствующий приказчик самой знаменитой и крупной манчестерской оптовой фирмы Биркиншо. Но имени его — Джеральд Скейлз — она не знала. Это был невысокий, но прекрасно сложенный мужчина тридцати лет, с белокурыми волосами и благородной внешностью, как и подобало представителю конторы Биркиншо. Его широкий, туго завязанный галстук, из-под которого выступал край белого воротничка, был особенно элегантен. Уже несколько лет он разъезжал по поручению фирмы Биркиншо, но Софья видела его только однажды, три года тому назад, когда была еще совсем ребенком. В те времена отношения между доверенными приказчиками крупных фирм и их почтенными и надежными заказчиками из небольших городков часто бывали сердечными и близкими. Приказчик приезжал окутанный славой давно сложившейся репутации; ему не нужно было раболепствовать, чтобы получить заказ, а безграничная и незапятнанная воспитанность заказчика делала его равным послу любого ранга. Суть дела заключалась во взаимном уважении и в таком, рождающем доверие понятии, как «старый счет». Тон, которым странствующий приказчик среднего возраста произносил слова «старый счет», сразу обнаруживал все, что было романтического, строгого и величавого в торговле середины викторианской эпохи. Во времена Бейнсов, после того как заказчику вручали один из искусно гравированных списков рекомендуемых товаров («Наш представитель, мистер… будет иметь удовольствие посетить вас в… день следующей недели настоящего месяца»), можно было ожидать, что в… день утром Джон скажет: «А что хорошенького у вас сегодня на ужин, сударыня?» Мистера Джеральда Скейлза никогда не приглашали к ужину, он даже никогда не видел Джона Бейнса, но миссис Бейнс относилась к нему как к юному преемнику состарившегося приказчика из фирмы Биркиншо, пользовавшегося расположением Площади св. |
