Лестница повела вниз, но была короче, чем та, по которой он поднимался. Конан спустился и оказался в зале с троном. Запах разложения здесь был особенно силен. На троне кто-то сидел. Киммериец остановился в недоумении.

— Это всего-навсего я, не стоит удивляться, — сказал человек на троне, поднимаясь с сиденья. Пурпурный плащ соскользнул с него и Конан узнал Горкана.

На голове кешанца красовалась богатая драгоценными каменьями золотая корона. Серзак, которого киммериец заметил не сразу, ударил кулаком в гонг и по залу полетел вибрирующий густой звук.

— Берегись! — выкрикнул Серзак.

Конан отпрыгнул в сторону. Кулак Ангираса рассек воздух с шумом падающего на добычу ястреба. Северянин бросился прочь. Ангирас шел за Конаном по пятам. Мерное эхо было быстрым, словно удары малого молота о наковальню.

Сзади раздался скрип, удар железа о камень и затем — затихающий рев. Конан обернулся и увидел закрывающиеся створки люка в полу. За одну из створок уцепилась железная кисть. Соединившись, створки люка раздавили кисть и железные фаланги покатились по полу.

— Я знаю тут всякие хитрости, — сказал Горкан.

Он снял корону и направился вниз. Конан и Серзак последовали за ним. Люк, сквозь который провалился Ангирас, находился как раз над его бывшим постаментом. Падая, бог ударился о постамент и развалился на части. Глаза бога утратили огненный свет преисподней.

Из железного рта Ангираса вылетело маленькое золотое облачко. Оно летело медленно, кружась вокруг своей оси и нестерпимо сверкая. Горкан кинулся к нему, поймал его ртом и проглотил. Немедленно вся его фигура преобразилась. Из нее словно стал исходить свет, словно от черной кожи мирового змея, что спит, покачиваясь на волнах вечного моря.

— Ты выполнил то, ради чего я взял тебя, — заявил Горкан, поворачиваясь к Конану и холодная ненависть сквозила в его голосе. — Больше ты не нужен, как и твой престарелый друг.

Плита, на которой стояли Конан и Серзак, вдруг сделалась как зыбучий песок. Они с удивлением обнаружили, что их ноги погрузились уже по щиколотку. Конан с трудом выдернул ногу, оставив сапог, но в следующий шаг провалился уже по колено. Он стоял в очень неудобной позе и едва удерживал равновесие. Не сопротивлявшийся Серзак погрузился равномерно обеими ногами — по самое широкое место на икрах.

Кешанец смеялся как безумный. Словно он тысячу лет ждал этого.

Конан подумал, что возможно так оно и есть.

— Глупцы! — орал Горкан, подпрыгивая от восторга. Желтые глаза сверкали, словно яхонт. — Доверчивые глупцы! Неужели вы действительно думали, что человеку в здравом уме придет в голову делить свои сокровища с кем-нибудь еще? Да скорее солнце взойдет на западе и опустится на востоке! Скорее вода станет твердой как алмаз и рыбы будут летать в воздухе, словно птицы! Вы, жалкие людишки, забавляющиеся собственной жизнью, как дети, что вы можете понимать в настоящей жажде власти, которую могут дать сокровища? На что бы вы потратили их? На выпивку и женщин? Ничтожные твари, черви, пресмыкающиеся перед игрушками роскоши! Я отдал тысячу лет своей жизни на то, чтобы обрести сокровища, я — великий маг Горкан!

Чернокожий снова расхохотался. Смех его звучал жутко, в нем были отзвуки погубленных душ с самого дна преисподней.

— Я основал город Хорто. Я создал его из пустоты, в сердце пустынного плато, где не проходили караванные пути. Он с самого начала был призрачным и держался только благодаря религии, которую я выдумал для горожан. Они верили в то, во что никто, кроме них, не верил. Они поклонялись железному богу, которого сами же и питали. Он умер вместе с городом. Умер, когда в городе отпала надобность.