Нерентабельно.
- Ты что, в своем уме?
- Нет, серьезно, браток. Нерентабельно.
… Рядом с центральным проходом на ступеньках сидел наш знакомый мальчишка. В то время, как весь цирк хохотал над проделками коверного клоуна, он сидел, скептически смотрел на манеж и время от времени досадливо вздыхал. Клоун ему не нравился.
Около него шумно веселился пожилой полный человек. Он даже ногами топал от удовольствия.
Мальчишка посмотрел на него, отвел глаза в сторону и сказал:
- Мура собачья…
- Ну уж и «мура», - вытирая слезы, сказал пожилой человек. - Какой строгий ценитель! Шекспира ему подавай!
Мальчишка хотел было огрызнуться, но вдруг увидел в петлице пиджака пожилого человека очень красивый значок. Он мгновенно переменил тактику и сказал сладким фальшивым голосом пай-мальчика:
- Пожалуй, вы правы… - и, не отрывая глаз от значка, льстиво улыбаясь, стал аплодировать клоуну.
- Лауреаты международного фестиваля артистов цирка, акробаты-вольтижеры… - прокричал инспектор манежа.
Мальчишка оторвался от значка и уже совершенно искренне зааплодировал.
- Вот сейчас действительно будет номер!
Но тут же мальчишка снова увидел прекрасный желанный значок на пиджаке пожилого человека и притворно-вежливо добавил:
- Впрочем, и клоун тоже был ничего…
А на арену уже выбегали Нина, Васька и Витя.
Трюк следовал за трюком, сальто-мортале за сальто-мортале, «пассаж» за «пассажем», фордершпрунги за полуфляками, полуфляки за «пируэтами»…
Шел, действительно, прекрасный номер акробатов-вольтижеров - сложный, красивый, с элегантным юмором.
Мальчишка и полный пожилой человек объединились и после каждой комбинации акробатов вместе начинали аплодировать.
Каким-то образом красивый значок пожилого человека с лацкана его пиджака уже перекочевал на старенькую мальчишескую курточку.
Когда номер закончился, и Нина, Васька и Витя стали раскланиваться - мальчишка подмигнул Ваське и украдкой показал на большую фанерную копию циркового значка, висевшего над артистическим выходом.
Кланяясь, Васька скосил глаза на макет значка и тихонько показал мальчишке фигу.
Пожилой человек с удивлением наблюдал за их безмолвным диалогом.
- Родственник? - спросил пожилой.
- Коллега… - ответил мальчишка.
И пожилой с уважением на него посмотрел.
За кулисами мокрых и взъерошенных акробатов встретил униформист с секундомером в руках.
- Четыре минуты сорок семь секунд! - восторженно сказал униформист и протянул Ваське секундомер.
- А вчера? - тяжело дыша, спросил Витя.
- Четыре пятьдесят пять.
- Так вот, - сказала Нина. - Вчера мы ползали по манежу, как сонные мухи!
- Какой кретин назвал нас вольтижерами, хотел бы я знать? - трагически воскликнул Васька. - Четыре сорок семь! Это борьба с удавом! Пластический этюд! Все, что угодно. А нам нужен темп! Номер должен идти не четыре сорок семь, а четыре сорок! Ясно?
- Ясно, - засмеялся Витя. - И все равно, с окончанием!
- Рады стараться! - ответили Нина и Васька. И судя по их физиономиям, они действительно были очень рады.
- С окончанием вас! - сказал униформист.
- Спасибо. И вас также, - ответила за всех Нина.
- Старик! - сказал Васька униформисту. - Ты видел, куда я сажал этого пацана?
- Видел.
- Притащи его в антракте в нашу гардеробную.
- Хорошо.
… Нина в наброшенном на плечи халатике сидела перед зеркалом и снимала грим. Витя - в комбинезоне с лямками на голое тело уже укладывал костюмы.
Васька стоял в одних трусиках на реквизитном ящике и, подвывая, читал:
Ты как отзвук забытого гимна В моей странной и дикой судьбе… О, Кармен! Как мне страшно и дивно, Что приснился мне сон о тебе…
Нина посмотрела на Ваську увлажненными глазами, а Витя сплюнул и сказал:
- Черт знает, что нагородил! Какое-то больное творчество!
- Это Блок, осел! - яростно крикнул Васька. |