- Есть! - крикнул Федя и поймал партнера.

Оркестр гремел марш, а цирк вопил от восхищения.

- Заплатил, сволочь! - счастливо хохотал Вася.

- Тише ты, социалист хренов! - прохрипел Федя. - Уроню ведь…

- Ни в коем случае! Швунгуй меня сильней и сам за мной!

- Понял! Пошел!

На каче вперед Федя выпустил Васю, и тот перелетел прямо к открытому в куполе слуховому окну. Федя мгновенно сел, затем вспрыгнул ногами на ловиторку и на следующем каче тоже перепрыгнул в проем окна.

И тут хозяин цирка, уже не заботясь о впечатлении, которое он произведет на почтеннейшую публику, завизжал от злости на весь манеж.

- Ушли! Упустили! Упустили!!!

За цирком был темный пустырь.

На этом пустыре по кругу испанским шагом ходила цирковая лошадь, с нерасседланным панно и султаном на голове. Через шею лошади были перекинуты свертки с вещами Васи и Феди, а на ее широченной спине сидел мальчишка и, видимо, уже в сотый раз говорил:

- Ты что, сдурела, животина проклятая? Шоб ты сказилась! Шоб у тебя повылазило! Нашла время для танцев… А ну, кому я говорю! Шансонетка чертова, певичка!

Мальчишка ругал лошадь и с тоской вглядывался в темный купол цирка. Оттуда неслись хохот, крики, аплодисменты.

Потом что-то затрещало, послышались два глухих удара об землю, и мальчишка увидел бегущих у нему Васю и Федю.

- И где вы ходите, дяинька Жорж? - недовольно спросил мальчишка. - А если бы зима? Я же закоченел бы…

Вася и Федя увидели лошадь и остановились, как вкопанные.

- Хозяйская, - простонал Федя.

- Где ты ее взял?! - рявкнул Вася.

Но мальчишка невозмутимо ответил:

- Сидайте, сидайте, а то и этой скоро хватятся.

- А, черт! - Вася вспрыгнул на спину лошади и крикнул Феде. - Алле!

Федя сел сзади Васи и спросил у мальчишки:

- Вещи здесь?

- Аптека, - ответил мальчишка и вонзил свои пятки в лошадиные бока.

Лошадь поскакала по кругу коротким цирковым курп-галопом.

- Вы меня простите, дяинька Жорж, - крикнул мальчишка. - Но это же не лошадь, а просто ади[cedilla]тка! Мало она мне без вас крови попортила!

Вася подхватил поводья и направил лошадь в темноту.

Так они втроем скакали, скакали, пока городок со своей набережной, лавками, кофейнями и цирком не остался далеко позади.

Когда же лунная дорога пошла у самого моря, они пустили лошадь шагом и ехали на ней, освещенные голубым ночным светом - странные причудливые фигуры в голубых трико. И маленький оборванный голубой мальчишка.

Их везла странная голубая лошадь с султаном на голове. Она устало отфыркивала голубую пену и только время от времени вдруг сбивалась и начинала идти испанским шагом. И это было очень красиво - луна, пыль, дорога, море и немножко нелепый испанский шаг усталой лошади.

Потом они стояли у какого-то рыбацкого причала. Уже вставало солнце. Не было трико и блесток. Были те костюмы, в которых мы увидели «Жоржа» и «Антуана» вчера на набережной. Только лошадь и мальчишка оставались в том же виде, что и ночью.

- А с вами мне никак нельзя? - без всякой надежды спросил мальчишка.

- Спасибо тебе, - ответил ему Вася. - Ты нам очень помог.

- Жаль, что мне с вами нельзя… - понял мальчишка, - но вы не горюйте, если бы мне можно было с вами, ведь вы бы меня взяли, правда?

- Правда.

- Ну, я пошел? - спросил мальчишка и не двинулся с места.

- Иди. Ты тоже не горюй. Держи хвост морковкой…

Мальчишка улыбнулся, взял коня под уздцы и пошел в ту сторону, откуда они втроем скакали всю ночь.

Федя мрачно и грустно смотрел вслед мальчишке. Глаза его были наполнены слезами - так ему было жалко этого мальчишку.