Между тем друзья и знакомые Тургенева проявляли большой интерес к его новому произведению. Не получая списка «Муму», Феоктистов сетовал на это в письме к Тургеневу от 5(17) декабря 1852 г. (ИРЛИ, ф. 166. № 1539, л. 51 об.). В ответном письме от 27 декабря 1852 г. (8 января 1853 г.) писатель сообщал Феоктистову: «Копию с „Муму“ мне до сих пор Кетчер из Москвы не высылает — но Вы ее получите при первой возможности». И на другой же день Тургенев просил И. С. Аксакова: «…доставьте Кетчеру „Муму“ — меня просили переписать ее». Ответ на эту просьбу Тургенева содержится в письме к нему С. Т. Аксакова от 22 января (3 февраля) 1853 г.: «Вашего „Муму“ Кетчеру я отдал…» (Рус Обозр, 1894, № 9, с. 8). К. Н. Леонтьев также просил Тургенева о списках «Муму» (и «Постоялого двора»), так как 6(18) марта 1853 г. писатель сообщал ему: «…я велю переписать для Вас здесь мои повести, а Кетчеру я — виноват — я об этом не писал». Таким образом, можно думать, что списки «Муму» существовали. Однако ни один из них до сих пор неизвестен.

Говоря о «Муму». В. Н. Житова сообщает: «Весь рассказ Ивана Сергеевича об этих двух несчастных существах не есть вымысел. Вся эта печальная драма произошла на моих глазах…» (Житова, с. 76). Она же указывает, что под именем Герасима был выведен принадлежавший В. П. Тургеневой «немой дворник Андрей» (там же, с. 54). По свидетельству Л. Пича, «…в трогательном рассказе о глухонемом < …> мы узнаем его <Тургенева> мать в величественной барыне, которая так утонченно умеет мучить своих крепостных» (сб. Иностранная критика о Тургеневе. СПб., 1884, с. 146–147). Одна из родственниц писателя (дочь его дяди — H. H. Тургенева) в неопубликованных воспоминаниях также называет в качестве прообраза Герасима крепостного В. П. Тургеневой, который был «дворником в Спасском, возил воду, колол дрова, топил в доме печи». По словам мемуаристки, это был «красавец с русыми волосами и синими глазами, огромного роста и с такой же силой, он поднимал десять пудов» (Конусевич Е. Н. Воспоминания. — ГБЛ, ф. 306, к. 3, ед. хр. 13). Сведения об Андрее (прототипе Герасима) содержатся и в одной из хозяйственных описей В. П. Тургеневой (1847 г.), хранящейся в музее И. С. Тургенева в Орле. На с. 33 этой описи значится, что «шнурку черного» 20 аршин выдано «дворнику немому на отделку красной рубашки» (сообщил зав. фондами музея А. И. Попятовский). В. Н. Житова пишет, что Андрей после гибели Муму «остался верен своей госпоже, до самой ее смерти служил ей» (там же, с. 80). Сопоставляя это свидетельство с финалом повести, Е. Добин справедливо указал, что Тургенев не воспользовался картиной «примирения», так как ему «ясна была неправдивость подобного мирного и благостного конца повести, если смотреть на искусство как на воплощение не случайного, а закономерного» (Добин Е. Жизненный материал и художественный сюжет. Л., 1958, с. 139–140; об этом же см.: Клочихина M. M. Жанр и композиция повести «Муму». — Литература в школе, 1958, № 6, с. 19–22).

Существовали также прообразы некоторых других, второстепенных персонажен повести.