Я постарался оправдаться, как мог; ее трогательное неведение — а уж я-то вполне осознавал происходящее — взволновало меня. В присутствии мисс Марден является знамение. Предвещает оно опасность или горе, проклятие или благословение — не столь важно; одно я видел, одно понимал: к невинной очаровательной девушке подступило нечто ужасное; бесспорно, Шарлотта была бы потрясена, предстань вдруг видение перед ее глазами, а ведь это могло произойти в любой миг. Я уже не опасался призрака, во всяком случае не испытывал чрезмерного страха; но Шарлотта не вынесла бы встречи с ним: чуждая любопытства, она наверняка бы испугалась. Впоследствии мне стало ясно, что я не очень опасался за себя, поскольку был поглощен мыслями о том, как защитить мисс Марден. Сердце мое тревожно билось, однако я был готов на все, лишь бы мисс Марден ничего не заподозрила. Я пребывал в неведении относительно того, что ради нее надлежит сделать, пока не осознал, как сильно люблю Шарлотту. В моей любви было для нее спасение; следовало немедленно признаться, что я люблю ее, — сказать об этом прямо здесь, прямо сейчас. Так я и поступил. Сэр Эдмунд Орм не мог мне помешать, тем более что стоял он как раз спиной к нам, сосредоточенно глядя в огонь. Потом он подпер голову рукой, облокотившись о каминную полку, словно охваченный унынием; усталость брала в нем верх. Услышав мое признание, Шарлотта Марден вздрогнула; она даже вскочила, стараясь избежать дальнейшего разговора, но я понимал, что она не оскорблена: чувства, которые я высказал, были неподдельны. Расхаживая по зале, Шарлотта тихим голосом возражала мне; в попытке достичь хоть небольшого успеха я не заметил, как исчез сэр Эдмунд Орм. Я только увидел вдруг, что возле камина никого нет. На нашу беседу это никак не повлияло: он не представлял собой серьезной помехи. Однако помню, с какой невыразимо упоительной печалью Шарлотта покачала головой.

— Я не настаиваю на немедленном ответе, — сказал я, — но мне хочется одного: чтобы вы поняли — от вашего согласия зависит очень многое.

— Я не собираюсь давать вам ответ ни теперь, ни потом, — бросила Шарлотта. — Не желаю об этом слышать; мне ничего от вас не нужно. — А затем, чтобы мне не показался резким этот невольный вскрик красоты, взятой в осаду, девушка торопливо, с затаенным теплом в голосе добавила: — Я вам очень, очень признательна! — И с этими словами мисс Марден исчезла.

Во время обеда мы с Шарлоттой сидели за одним концом стола, и я был очень благодарен ей за то, что она держалась со мной как ни в чем не бывало. Мать ее оказалась напротив меня; едва мы сели за стол, миссис Марден долгим взглядом выразила наше странное единение. «Она сказала мне», — прочитал я в глазах миссис Марден, и не одно только это. В свою очередь мой молчаливый ответ для нее значил: «Я видел его опять, видел опять». Наш своеобразный разговор не мешал миссис Марден обращаться к соседям по столу с привычной, ничего не значившей любезностью. После обеда мужчины проследовали за дамами в гостиную; я направился к миссис Марден, надеясь украдкой сказать ей несколько слов.