Ещё одной несообразностью было неравенство одних и тех же должностей в посольствах и миссиях. Первый секретарь миссии, к примеру, получал жалованье меньше, нежели первый секретарь посольства. А между тем первые секретари миссий, ввиду малочисленности персонала, были основательно перегружены всякой работой, а при отъезде посланников были вынуждены исполнять и их обязанности. Позже, уже во время войны, в заграничных штатах ввели должности советников, но весь законопроект Извольского, как уже упоминалось выше, так и остался нереализованным.

Кроме отдела печати, из 2-й экспедиции при канцелярии был создан зачаток юридического отдела, родоначальником которого следует рассматривать долголетнего эксперта МИД по вопросам международного права и политики уже упоминавшегося профессора Ф. Ф. Мартенса. Позже его на этом посту сменил профессор барон М. А. Таубе, а помощником Таубе стал профессор барон Б. Э. Нольде. В каком-то смысле юридическое обеспечение деятельности русского Министерства иностранных дел зависело от обрусевших прибалтийских баронов, что никоим образом не сказывалось на качестве их безупречной работы.

Работали ли в Министерстве иностранных дел женщины?

«Комиссия по исследованию женского труда в России» под председательством Евгении Авиловой в сентябре 1905 года направила в МИД соответствующий запрос и анкеты из 11 вопросов с просьбой заполнить и вернуть в комиссию. И что же? Департамент личного состава и хозяйственных дел, поразмыслив о том, в каком из департаментов могли трудиться представительницы прекрасного пола, попросил ответить на поставленные вопросы лишь 2-й (внутренний) департамент и Санкт-Петербургский Главный архив. Результат был плачевный: архив, ответив отрицательно лишь на первый вопрос: «Работают ли у вас женщины и в каком количестве?», вернул анкету чистой.

Во 2-м департаменте служили три женщины (принимать женщин на работу в Министерство иностранных дел начали с 1902 года). На вопрос анкеты «образовательный ценз» чиновник-исполнитель ответил сначала «нет», а потом зачеркнул и написал: «образование среднее», то есть гимназическое. Все трое были замужем, заработок их составлял от 40 до 50 рублей в месяц, то есть меньше, чем у мужчин, выполнявших аналогичную работу.

Выдавались ли наградные?

Ответ был утвердительным, но установленной суммы для наградных женщинам в департаменте не существовало, хотя, поспешили заверить чиновники, получалось не меньше 100 рублей в год. Регулярную прибавку к жалованью для женщин тоже ещё не предусмотрели, а на вопрос, принимается ли во внимание выслуга лет, ответили в том же духе: «Ничего обязательного в этом отношении не установлено». В графе «примечания» написали, что все указанные женщины — вольнонаёмные.

Так что женская эмансипация до коридоров Министерства иностранных дел тогда ещё не добралась.

Глава четвёртая. Секретные экспедиции МИД

Бог — великий музыкант, вселенная — превосходный клавесин, мы лишь смиренные клавиши.

В мае 1806 года управляющий Министерством иностранных дел князь А. А. Чарторыйский (1770–1861) направил секретарю русской миссии в Гааге К. В. Нессельроде, исполнявшему обязанности главы миссии, указание о закрытии миссии в связи с «замышляемыми Бонапартом в отношении Батавской республики изменениями». Нессельроде рекомендовалось покинуть страну со всеми своими сотрудниками и членами их семей, как только станет ясно, что «развязка приближается».

«Уезжая, поручите консулу Боттлинку сообщать нам обо всём примечательном… — писал Чарторыйский, — …и если Вы не увидите в этом серьёзных неудобств, Вы можете доверить ему один из имеющихся в Вашем распоряжении шифров, внеся в него необходимые с Вашей точки зрения изменения, чтобы в случае чего он не был раскрыт».