Романтические приключения дипломатов часто оказывались связанными с дуэлями. Конечно, дуэли были запрещены инструкциями Министерства иностранных дел, но кто из горячих голов и когда на Руси обращал внимание на мёртвые инструкции, вобравшие в себя иссохшие мысли какого-нибудь кабинетного чинуши?

Один из способнейших и рано умерших дипломатов с причудливой фамилией Д. К. Сементовский-Курило, по словам знавшего его современника, элегантный и утончённый жгучий брюнет южного типа, был как раз из таких романтиков. И бывший посланник в Цетинье и Софии А. Н. Щеглов, сохранив статус посланника после столкновения на «водопроводной» почве (см. главу «В стране, где протекают крыши») со своим подчинённым фон Мекком, был-таки уволен в отставку, но уже за дуэль из-за женщины.

Вена 70—80-х годов XIX века, по мнению работавшего там атташе английского посольства Джорджа Бьюкенена, была прелестным постом для молодого дипломата. Венцы так любили танцевать, что балы начинались иногда в 11 утра и заканчивались в 6 часов вечера. Танцевали тогда исключительно «приличные» танцы, на балах при дворе запрещались такие танцы, как «trois temps» и «peu convenable». На каждом балу была специальная комната Comtessenzimmer, куда не допускались замужние дамы — здесь в промежутках между танцами беседовали девицы со своими кавалерами. За поведением переступавших границы дозволенного девиц строго наблюдали специально выделенные лица. Приглашения на танцы резервировались на целый сезон вперёд, так что каждая дама, направляясь на бал, имела с собой список кавалеров. Если кто, боже упаси, не смог появиться на балу, он должен был найти себе замену.

Ну и конечно же все члены венского дипломатического корпуса ходили в театр, принимали участие в выездах на охоту. Из всех участников охоты больше всех внимания привлекала внимание императрица с её блестящей красотой, прекрасной посадкой на лошади и изумительной фигурой. Лошади и фигура были два главных интереса в жизни супруги Франца Иосифа. Лошади, вспоминает Бьюкенен, являлись тогда главным содержанием её разговоров и с дамами, и с кавалерами.

Примерно так же проходил в это время досуг дипломатов в Риме.

Секретарь русской делегации на Гаагской конференции 1899 года М. Ф. Шиллинг оставил о своём пребывании в Гааге дневник. И что же мы видим? О своей «скучной» работе он стыдливо упоминает как-то вскользь. Работа отвлекает его от главного — от развлечений. Всё свободное время Шиллинг употребляет на балы, экскурсии, пикники, светские визиты и конечно же флирты. Он заводит роман с супругой шведского представителя на конференции, успевая списаться со своей больной женой в Швейцарии и даже почтительностью и вниманием окружить своего шефа — главу делегации Е. Е. Стааля. Читаешь этот дневник и ловишь себя на мысли, что попал на Кавказские Минеральные Воды в общество «лишних людей» печоринского типа. Очевидно, таково было веяние времени, когда вся Европа беспечно веселилась и развлекалась.

В конце XIX — начале XX века дипломаты — даже посланники — в Софии повально увлекались игрой в хоккей. В Пекине и Токио дипломаты увлекались скачками, для чего обзаводились японскими и китайскими пони, конюшнями и жокеями. Впрочем, дипломаты и сами зачастую были хорошими наездниками и лично участвовали в скачках. Борьба за учреждённые призы достигала иногда такого накала, что дело доходило до ссор и «дипломатических» осложнений.

В немецких княжествах большой популярностью у дипломатов пользовались охота, конные прогулки, театр.

Проживая в той или иной столице, русский дипломат был обречён на постоянное общение со своими иностранными коллегами. Нужно отметить, что тогдашний быт дипломатов ещё не был так ярко подвержен блоковым или идеологическим влияниям, а потому все дипломаты встречались со всеми своими коллегами, вместе убивали время или проводили его с пользой, пытаясь получить нужную информацию.