Так родилась новая наука — текстология, а вместе с ней ее особое направление — летописеведение. Именно оно стало главной темой работ крупнейших историков и филологов России в XX веке. Понятно, что любой труд, не опирающийся на достижения летописеведов, не мог внести ничего нового и существенного в понимание нашей древнейшей политической истории, в которой летопись остается главным и часто единственным источником.

Это не значит, что историки, не готовые положить годы труда на исследование истории текста летописей, прекратили писать. Напротив, они писали, печатали и в наши дни продолжают заниматься подобным «творчеством» весьма активно. Это означает лишь, что старания их после опубликования работ Шахматова в научном плане ничего не стоят. Историческая наука, сохраняя свое общее название, разделилась в изучении Древней Руси на собственно научные исследования и наукообразные рассуждения «на тему».

В политически сложных условиях середины XX века, когда почти все крупнейшие историки и филологи подвергались разнообразным гонениям или попросту «сидели», летописеведение стало своего рода нишей, надежно защищенной от профанов своей трудоемкостью. Неудивительно, что летописеведы, публикуя результаты своих трудов, не спешили объяснять менее ученым коллегам, какие перемены их выводы вносят в наше понимание истории Древней Руси. А эти «необъявленные» перемены были радикальными.

Сравнение Начальной летописи с «Повестью временных лет» показало, что значительная часть дат, которые удивили нас, была внесена в текст между концом XI и началом XII века. В Начальной летописи их было еще очень мало. Составитель «Повести» не только датировал, но решительно «удревнял» события, задавшись целью заполнить период истории Руси при неизвестных нам (а может быть, и ему) правителях бурной деятельностью династии Рюриковичей. Значительную часть дат Нестор или другой монах Киево-Печерского монастыря не брал из источников, а вычислял, применяясь к событиям в Византии, или же просто сочинял, руководствуясь своими соображениями о том, как должна выглядеть русская история.

Но уже Начальная летопись, как и «Повесть временных лет», отнюдь не была простым изложением событий и легенд «без гнева и пристрастия». Вообще, объективизированная форма изложения — в таком-то году произошло то-то — не должна вводить читателя в заблуждение. Летописание всегда отражало бурление страстей, идеологических и конкретно-политических. Все его погодные статьи глубоко эмоциональны, все сведения служили определенным целям летописца — просто по прошествии столетий мы не всегда понимаем эти цели.

Составивший Начальную летопись Никон Великий с 1060-х годов до самой своей смерти в 1088 году был крупной политической фигурой в Киевской Руси. Некоторые даже полагают, что основатель и игумен Киево-Печерского монастыря, еще до 1058 года поселившийся вместе с первым русским монахом-отшельником Антонием в пещере на берегу Днепра, неподалеку от стен Киева, был не кем иным, как самим митрополитом Иларионом!

Священник церкви в княжеском селе Берестове Иларион прославился благочестием, отказом от земных благ, глубокой книжной ученостью и талантом оратора. Он был единомышленником великого князя Ярослава Мудрого (1019–1054), который уже в 1030-х годах задался целью просвещения Руси путем строительства школ, перевода и переписки греческих книг, создания библиотек. Сподвижник великого князя Иларион — согласно «Повести временных лет», «муж благ, книжен и постник» — был первым помощником Ярослава в деле просвещения Руси. В 1051 году Иларион, возглавлявший клир любимой великим князем резиденции в Берестове, был, вопреки традиции, поставлен митрополитом всея Руси. До этого со времен правления Владимира Святого (980–1015), крестившего Русь в 988 году, русскими митрополитами были исключительно греки, поставленные константинопольскими патриархами.