Не всегда археологам везет так, как с раскопками в самом Великом Новгороде, где почва сохранила органику, в том числе последовательно наложенные Друг на друга слои деревянных мостовых. Достаточно часто необходимой для датировки органики или точно датированных серебряных арабских дирхемов в раскопе нет вообще. Но найденный комплекс предметов, как правило, локализуется достаточно четко, в сравнении с большими датированными комплексами и с учетом предметов более позднего времени из верхних слоев раскопа. Самое страшное бедствие — отдельные вещи, искусственно вырванные из археологической среды глупыми и жадными людьми. Их можно датировать и связать с определенным обществом лишь предположительно, по сходству с точно датированными и локализованными предметами жизни и быта наших предков. То есть они работают на пользу науки гораздо меньше, чем могли бы при научном изъятии из определенного места, слоя и комплекса.

Материалы археологической науки обобщены в доступных для понимания любителей истории Трудах Института археологии РАН, в монографиях и сборниках статей, издаваемых также сотрудниками Государственного исторического музея, МГУ и других крупных центров археологии. Этим работам мои друзья, исторические реконструкторы, нередко ставят в упрек слишком большой, на их взгляд, уровень обобщения. Например, по стилю украшений из серебра и реже золота археологи приводят таблицы примеров по векам, а орнаменты рассматривают в масштабе Древней Руси в целом. Это говорит лишь о том, что ученые, в отличие от любителей, прекрасно понимают фрагментарность материала, доступного нам для изучения сегодня, сравнительно с реальной жизнью Древней Руси и возможностями дальнейших находок. Исторические части большинства древних городов, включая знаменитейшие — Великий Новгород и Старую Ладогу, — раскопаны лишь частично. Примерно 4500 курганов крупнейшего Гнездовского комплекса захоронений древнерусских воинов на правом берегу Днепра у Смоленска исследованы в меньшей части. Это не вина археологов и не недостаток финансирования (которое всегда оставляет желать лучшего). История археологии с XIX века до сего дня показывает, что научные методы развиваются очень заметно и совершенно необходимо оставлять потомкам возможность применить их новые подходы к археологическим комплексам, изучаемым сегодня.

Исследования археологов заметно уточняют устоявшиеся представления историков о Древней Руси. Например, характерные для тяжеловооруженных всадников «рыцарские» шпоры найдены у нас в заметно большем числе, чем в остальной части Европы. Это хорошо соотносится с найденными на Руси (в меньшем количестве, чем в Западной Европе и Степи) элементами тяжелых доспехов XII–XIII веков и служит ключом к пониманию описаний битв в русских и иностранных источниках. Научные взгляды на жизнь Древней Руси, в том числе военную и политическую — казалось бы, сферу историков, — развиваются археологами доказательно, постоянно и эффективно. Поэтому и я в этой книге, говоря о том, что понятно хорошо, уклонюсь от опрометчивых суждений о том, что еще не доказано, и заключений по вопросам, где коллеги увлеченно спорят, счастливо находя всё новые и новые данные и ожидая еще большие успехи в будущем. Именно в этом смысле наука история, даже столь «материально выраженная», как археология, релятивна. Абсолютно так же, как любая другая наука.

При всем почтении к археологии нужно признать, что значительную часть представлений о жизни предков дают нам письменные источники. Относительно древнерусских источников в моде три главных заблуждения: 1) что до принятия христианства и кириллической письменности у нас существовала богатая литература, якобы истребленная христианами; 2) что имеющиеся письменные источники не позволяют судить об истории Древней Руси, поскольку почти все сохранившиеся рукописи относятся уже к московскому периоду; 3) что тексты письменных источников можно использовать, просто читая конкретный памятник, например летопись.