…Мы провели Петров день (29 июня. — Н. Б.) в Троицком монастыре, и так как в этот день после обеда великому князю нечем было заняться, он придумал дать бал у себя в комнате, где, однако, были только он, два его камердинера и две женщины, которые были со мной и одной из которых было за пятьдесят. Из монастыря императрица поехала в Тайнинское, а мы снова в Раево, где вели тот же образ жизни. Мы оставались там до половины августа…» (59, 109).

* * *

Места, где стояли старые села по Яузе, сейчас находятся в стороне от Троицкой дороги. А потому, чтобы продолжить путь в Ростов, вернемся в Ростокино.

За Ростокином дорога, напружинившись, взлетает на путепровод через Ярославскую железную дорогу. Ее строительство началось в 1859 году и в августе 1863 года первые поезда пошли от Москвы до Сергиева Посада.

С началом движения поездов Троицкая дорога как бы раздвоилась. Прежнюю шоссейную дорогу в народе стали именовать «каменкой», а новую — «железкой» или «чугункой».

За Северянинским путепроводом (названным по расположенной поблизости платформе Северянин Ярославской железной дороги) современная Троицкая дорога (Ярославское шоссе) пролегает среди ничем не примечательной застройки «спальных районов». Единственной отрадой для глаз может послужить мелькнувшая слева у дороги красно-белая церковь Святых Адриана и Натальи, построенная в 1917 году для жителей дачного поселка Лосиноостровская (160, 166). Автор проекта архитектор С. М. Ильинский, используя простые крупные объемы, сумел придать скромному облику храма некоторое величие и сходство с памятниками Византии и домонгольской Руси.

Глава тридцать первая.

Памятник тайне

Старая дорога в Троицкий монастырь проходила через село Тайнинское. От этого названия веет подземельями, кладами, тайнами… Однако историки находят всему прозаическое объяснение. Название села, говорят они, имеет «речное» происхождение. В древности Яуза была запружена здесь мельничными плотинами и заполняла глубокие омуты, по-старому — «тони». Вот от этих-то тоней село и стало называться — Тонинское или, в соответствии с московским «аканьем», — Танинское или Тайнинское.

Табличка над обрывом

У любого города, села, даже дома есть история. Знающие люди расскажут вам о том, что было на этом месте десять, сто, пятьсот лет назад. И многозначительно поднимут палец: тут жил такой-то, а там похоронен такой-то.

А в сущности, какое нам дело до того, кто тут жил, кому все это когда-то принадлежало? Да и жил ли, право? И точно ли принадлежало? Имеются некоторые сомнения. Нет, не в смысле исторической достоверности. Справочки, конечно, прилагаются. Должно быть, и правда жил, работал, владел… Да только нам-то что с этого? Наследство ли нам его получать? Лучше сказали бы, куда всё это девается после второй, последней даты…

Но не скажут, потому что — не знают.

Знание того, что не имеет значения, на фоне незнания того, что имеет значение… Неловко получается. А впрочем — забавно. Примерно как если бы на краю пропасти поставили табличку с полезными сведениями: глубина, скорость падения, время полета до дна…

Но мы привыкли к этим милым справкам «жил — был», и без них уже не обойтись. Видно, что-то полезное в этом все же есть. А если так — быть по сему.