Теперь дорожную насыпь основательно подняли, и ощущение уже не то. Но всё же именно здесь, на незабвенном 123-м километре, — точка скорости.

Здесь, на этих «русских горках», воздвиг свой трон невидимый, но вездесущий дух дороги. Магия автомобильного движения знакома каждому, державшему в руках рулевое колесо. Но попробуем подойти к этой тайне рационалистически. Что хорошего в машине, с равнодушной беспечностью несущей своего хозяина по краю катастрофы?

Скорость? Да, конечно, скорость. Она волнует кровь, разгоняет адреналин, сжимает нервы в комок. Но известно, что в машине скорость ощущается не так остро, как на мотоцикле. Там скорость проникает в мозг через все органы чувств. Поток воздуха давит на плечи, отбрасывая назад. Треск двигателя разрывает слух, напоминая о взлетающем самолете. Стрелка спидометра тяжелой, но такой беспомощной двухколесной машины испуганно вздрагивает от каждой выбоины на асфальте. Для мотоциклиста улетающие в бесконечное «позади» предметы — не тень за стеклом, а встречные кометы, его единокровные братья…

И все же дело не только в скорости. Мотоциклист — герой-одиночка, скорее пилот, чем водитель. Он не едет, а летит над дорогой. Автомобилист — член великого сообщества едущих.

Магия автомашины выражается емким английским словечком drive, недавно получившим прописку в русском языке. В качестве глагола оно означает и вождение автомобиля. То drive car — водить машину. Но в качестве существительного оно с художественной расплывчатостью выражает некое движение, напор, натиск, энергию. Управление автомобилем — это драйв. Каждую секунду вы ощущаете преодоление неподвижности. Вот эта береза, эта автобусная остановка, эта грязная лужа, наконец, — они останутся здесь, обреченные на вечную неподвижность. А вы — вы в движении.

Каждую секунду вы празднуете победу над расстоянием.

Но еще больший драйв — обгон. В этом банальном маневре кроются маленькая победа, превосходство, успех. Сколько обгонов делается без всякой практической нужды, перед красным светофором. Этим гонщикам, как говорится, важен не результат, а сам процесс. Их влечет древнее как мир зоологическое «Я его сделал…».

Признайтесь честно: вы любите свой автомобиль еще и за то, что он — само послушание. Он делает ровно то, что вы от него требуете. Вот вы нажали на газ — и машина взвыла от усердия. Дали тормоз — и она встала как вкопанная. Руль вправо, руль влево — любая команда исполняется с немецкой пунктуальностью. Машина не вступает с вами в дискуссию о том, где лучше остановиться или какой поворот приведет к цели. Это беспрекословное послушание наполняет водителя чувством собственного достоинства.

Машина — это защита от агрессии толпы. Уединенный мир авто — ваш второй дом. Он имеет немало преимуществ по сравнению с первым.

А сколько прелести в мелочах комфорта, которыми заботливо снабдили свои детища конструкторы. В салоне (какое романтическое и приятное слово!) автомобиля—в меру мягкие, угодливо повторяющие формы тела сиденья. Каждая деталь отделки — почти произведение искусства. И все расположено как раз там, где нужно. От печки тянет приятным сухим теплом, а за стеклом — холод, холод, холод…

Вы включили мотор — и салон наполнился мягким приглушенным урчанием, вызывающим волну приятных ассоциаций. Так мурлыкает серая кошка, когда хозяин почешет ей за ухом… Или это закипает чайник на горячей плите? Или гудит вентилятор, мягко разгоняющий июльский зной?

Перед вами на щитке засветились зеленоватым или красноватым светом приборы. В темноте кабина автомобиля похожа на ночной аэропорт с его таинственно мерцающими огнями.

Рулевое колесо — великое изобретение. И дело не только в его технической целесообразности.