Антон ещё долго мог бы рассуждать на эту тему, но тут его внимание привлекла надпись, выведенная на асфальте белой краской.

— «Федос гад. Звони ему все кто может», — вслух прочитал он.

Далее следовал номер телефона.

— Смотри-ка, здешний Федос тоже гад! Прямо связь поколений, — усмехнулся Антон и одобрительно добавил: — Клёво!

— Что же тут клёвого? Ошибок полно. Ни одной запятой нет, — поморщилась Настя.

— Ты не на грамматику смотри, а на силу человеческой мысли! Прикинь, сколько народу этому Федосу позвонит. Вскипеть можно. Фирменный прикол. Надо дома опробовать. Федос обалдеет. Он у меня по стенкам будет бегать и на потолке хип-хоп отплясывать, — воодушевился Антон.

Настя покачала головой.

— Ты неисправим. Я бы на твоём месте задумалась, как жить дальше, а у тебя одни глупости на уме.

— Почему сразу глупости? Должен же я извлечь из прошлого какие-то уроки, — парировал Антон.

— С тобой говорить бесполезно. Далеко ещё идти?

— Почти пришли. Видишь, девятиэтажку за деревьями?

Двор выглядел удивительно уютным и нарядным. Старые деревья разрослись так, что их ветви сплетались, превратив дорожку к дому в живой тоннель. Кроны, подёрнутые желтизной и пурпуром, отбрасывали на землю ажурную тень. Незнакомая дворничиха сметала опавшие листья в кучи.

Справа по-прежнему находилась детская площадка. Только песочница была другая, в виде большущего мухомора с красной шляпкой. Слева за сеткой располагалось футбольное поле.

Антону стало немного грустно, что в недалёком будущем вместо аллеи будет голая асфальтовая дорожка.

Кодового замка на двери подъезда не было, как и панели домофона. В дом мог попасть с улицы любой желающий. Одним препятствием было меньше. Ребята вошли в подъезд и ощутили, что здесь время не властно. Стены, как и много лет спустя, были выкрашены тёмно-зелёной масляной краской. И народ так же оживил их наскальными рисунками и надписями типа «Таня + Миша любовь», «Спартак — чемпион».

Лифт выглядел таким же обшарпанным. Разве что вместо привычных металлических кнопок были пластмассовые. Некоторые кнопки имели оплывший и бесформенный вид. Видимо, кто-то из местного населения проводил над ними испытание огнём.

Ребята поднялись на нужный этаж. Общий коридор гостеприимно стоял нараспашку. Привычная железная дверь квартиры уступила место незнакомой, обитой дерматином. Над глазком красовалась ромбовидная табличка: «Квартира высокой культуры быта».

Антон остановился. Неожиданно его охватила робость. Было немного страшновато погрузиться в жизнь своей семьи задолго до собственного рождения.

— Чего ты ждёшь? Звони, — поторопила его Настя.

Антон нажал на кнопку. Дребезжащий звук звонка заглушил заливистый собачий лай.

— Везёт некоторым, — с завистью сказал Антон. — У самого собака была, а мне не разрешает заводить. Говорит, что я с ней гулять не буду.

Дверь открылась, и оттуда кубарем выкатился жизнерадостный фокстерьер. Он наскоро обнюхал гостей и, потеряв интерес к Насте, стал радостно прыгать возле Антона, как будто признал в нём своего, хотя их разделяли десятилетия. Антон потрепал пса по ушам, а тот в порыве благодарности лизнул мальчишку в нос.

— Вы к кому? — вопрос вернул Антона к действительности.

На пороге стояла незнакомая старшеклассница. Антон решил, что ошибся этажом, но из гостиной показался Юра. При виде ребят физиономия у него вытянулась.

— Привет. Вы откуда?

— Хорошая собака. Твоя? — вместо ответа спросил Антон, гладя фокстерьера по шелковистой шерсти.