-- И как? Оно уже перестало висеть? Над вами?

Я сделал из лежавших в пепельнице язычков браслет.

-- Этого я не знаю. Мир переполнен разными проклятьями. Поди догадайся, какое из них за что!

-- Ерунда, -- сказала жена, пристально вглядываясь в мои глаза. -Если разобраться, всё станет ясно и понятно. К тому же, пока ты сам не снимешь с себя проклятье, оно, как больной зуб, будет продолжать мучить тебя до самой смерти. И не только тебя, -- меня тоже!

-- Тебя?

-- Теперь ведь я твой партнёр! Например, наш голод сейчас из-за этого! До свадьбы я ни разу не ощущала такого острого чувства голода. Тебе не кажется это странным? Однозначно, нависшее над тобой проклятье распространяется и на меня тоже.

Я кивнул, разломал браслет из язычков и вернул их в пепельницу. Не знаю, права ли она, но так оно и есть.

И вдруг пропавшее было из сознания чувство голода вернулось с удвоенной силой. Спазмы на дне желудка, как по проволоке, отдавались дрожью в голове, внутри меня всё будто перемешалось.

Я по-прежнему смотрел на подводный вулкан. Вода стала ещё прозрачнее. Казалось, лодка безо всякой поддержки плывёт по небу, и лежащие на дне камни видны так отчётливо, словно до них можно дотянуться руками.

-- Я живу с тобой только полмесяца и всё это время ощущаю телом присутствие чего-то такого, -- продолжая в упор смотреть на меня, она сложила пальцы в замок. -- Пока ты этого не рассказал, я не догадывалась, но теперь знаю точно: ты -- проклят.

-- Как ты думаешь, какое оно -- это проклятие?

-- Ну, будто с потолка свисают не стиранные много лет пыльные шторы.

-- Это -- не проклятье, это я сам не стирал, -- пошутил я.

Но она не засмеялась.

-- Не то, не то ты говоришь!

-- Хорошо, -- согласился я. -- Если, по-твоему, это -- проклятие, что мне тогда, в конце концов, делать?

-- Ещё раз напасть на булочную. И сделать это прямо сейчас, -отрезала она. -- Другого способа снять его нет!

-- Что, прямо сейчас?

-- Да. Пока мы голодны. Добиться не достигнутого до сих пор.

-- А где же мы с тобой найдём посреди ночи открытую булочную?

-- Поищем! Токио -- большой город, хотя бы одна ночная булочная должна быть.

Мы сели в старенькую "Тойоту Короллу" и отправились в полтретьего ночи на поиски булочной. Я рулил, жена сидела рядом, скользя острым взором хищной птицы по обеим сторонам дороги. Поперёк заднего сиденья распласталось длинное, похожее на окостенелую рыбу автоматическое ружьё "Ремингтон", в карманах накинутой на жену ветровки позвякивали друг о дружку запасные патроны. А ещё в салоне лежали две чёрные лыжные маски. Признаться, я не понимал, зачем жене нужно автоматическое ружьё. А маски? Ни я, ни она ни разу не катались на лыжах. Однако она об этом говорить не стала, а я не спрашивал. Только заметил про себя: странная штука -семейная жизнь.

И всё же, несмотря на полную экипировку, мы так и не смогли найти ни одной открытой посреди ночи булочной. Я ехал по пустынным дорогам от Йойоги к Синдзюку (1) и дальше по направлению к Йоцуя, Акасака, Аояма, Хироо, Роппонги, Дайкан-яма, Сибуя. В недремлющем Токио на глаза попадались разные люди и заведения, и только булочной не было, -- не пекут они хлеб посреди ночи!

По пути мы дважды встретились с полицейскими машинами: одна неподвижно затаилась на обочине дороги, другая, не спеша, обогнала нас сзади. Каждый раз меня прошибал пот, а жена, не обращая на них никакого внимания, во все глаза высматривала булочную. При каждом её движении патроны издавали в кармане звуки, точно шелуха в подушке (2) перекатывалась.

-- Давай бросим эту затею! -- не выдержал я. -- Какого чёрта булочные будут работать так поздно?! Такие вещи нужно проверять за...

-- Стой! -- внезапно сказала она.

Я резко нажал на педаль тормоза.

-- Будем грабить здесь.

Я облокотился на руль и осмотрелся, -- никаких признаков булочной.