Двинулся по ней. Шагал легко, ноги словно бы спешили куда-то.

Вспомнил про «рождение» набедренной повязки. Озадачился: почему оно приняло столь определённую форму? Припомнил, что мгновением раньше в воображении мелькнула именно такая. А если бы я подумал о другой?.. Из глубин сознания всплыл отрывок исторического фильма, в котором герой был облачён в эффектную шкуру леопарда. Вот бы и мне точно такую же!..

Словно повинуясь моему желанию, набедренная повязка на мне приобрела вид скроенной из шкуры великолепного леопарда. Шерстинка к шерстинке, без единого дефекта! Вот это да!..

Некоторое время я забавлялся, «заказывая» себе одеяния различного покроя и материала – из шёлка и атласа, из хлопка, льна и ситца. Попробовал разного рода синтетику («вспомнил» и такую!), но мне показался самым лучшим, удобным и приятным в носке русский лён. «Льном Русь всегда была знаменита…»

Потом пришла дерзкая мысль: только ли набедренную повязку могу я получить из бывшей оболочки моего кокона?.. Перепробовал – и успешно! – сотворение различной одежды: штанов, шаровар, брюк, смокингов, ботинок, рубашек, курток, плащей. Раз меня даже облекли сплошные стальные рыцарские доспехи (вспомнились турниры, замки, крестовые походы и многое другое), но ходить в них было неудобно.

Я вернулся к простой льняной набедренной повязке. Самое простое и удобное. Цвет выбрал неброский, неяркий, серо-зелёный, близкий к цвету листвы, травы и пыли.

В процессе таких экспериментов в мысли вклинились слова Пояс Перуна. Они означали что-то очень знакомое и очень важное для меня. Но попытки вытащить на свет и рассмотреть их не увенчались успехом – словно канат не пролезал в игольное ушко.

Меня поразило, что мой бывший кокон преображался то в скромную по размерам набедренную повязку, то в большие и массивные металлические латы: как ему удалось быть и маленьким, и большим?.. Ответ пришёл, словно свыше: я раньше знал, что он имел такую структуру, которая существовала одновременно в нескольких измерениях и различных временах. Я видел лишь небольшую часть, как у айсберга. И я чувствовал, что знаю ещё далеко не все его свойства.

Поглощённый размышлениями, я позабыл про окружающую меня реальность, а ей следовало уделять гораздо больше внимания. Вспомнив про осторожность, я обострил свои чувства и принялся сканировать окрестность. Глаза впитывали виды местности, уши улавливали малейшие звуки, нос – запахи. Заработало какое-то непонятное внутреннее чувство: я ждал, и спустя менее минуты услышал женский крик. И сразу же поспешил на него с предельной скоростью.

Женщина находилась на высоком дереве, а рядом с ней на соседней ветке сидел ещё и старик, судорожно вцепившийся за шершавый ствол. Оба страшно испуганные.

Внизу под ними бесновался зверь. Я улыбнулся, он напомнил мне бегемотика, только морда и лапы были иными. Огромные клыки раздирали ствол дерева, на треть оно уже было перегрызено.

«Не будь меня, эти бедолаги наверху бы долго не продержались, – подумалось мне. – Им повезло».

Удивился, что почему-то не испытываю страха. Шёл на зверя спокойно, словно зная наперёд, что одолею его. Он заметил меня, ощерился клыкастой пастью и бросился в атаку.

Я встал в стойку и в самый последний момент, когда он широко раскрыл рот, я сунул прямо в него свой кулак, одновременно ухватился за загривок и стал притягивать к себе, чтобы рука проходила всё дальше и дальше. Зверь рванул мою ногу когтистой лапой. От боли я охнул, в отместку вцепился во внутренности его горла всей пятернёй, крепко сжал ладонь и рванул на себя, выдирая наружу мягкую плоть гортани. И сразу же отскочил в сторону…

Зверь забился, хрипя и фонтанируя кровью, в предсмертной агонии.