Дамир понимал, что дядя никогда его не поддержит. Что угодно, только не путь воина. И от осознания этого становилось горько. Трудность выбора: поступить так, как за тебя решил близкий человек, воспитавший тебя, и тем самым сделать его счастливым, но при этом предать себя; или же идти своим путем, но обидеть наставника? Дядя Игнат был родным для прежнего Дамира, но и новый Дамир успел полюбить его. Игнат Стрельцов стал для него наставником и учителем. Он не мог обидеть дядю – с одной стороны, но это его жизнь, выстраданная, новоприобретенная, – с другой. К тому же его еще могут не принять на воинскую службу. Он же ничего не знает ни о золотых беретах, ни о Военной академии. Но отступать нельзя, Дамир должен все хорошо разузнать, прежде чем сделать решительный шаг.

Еще вчера он должен был позвонить дяде Игнату и доложить, что все в порядке, что он прибыл без приключений и обосновался на новом месте. Но приключения навалились на него, заставив забыть обо всем. Теперь же он не знал, как рассказать дяде Игнату о смерти его друга. Это повлечет за собой массу вопросов. Как бы дядя Игнат после такой новости не собрался лично нагрянуть в столицу, чтобы во всем разобраться на месте. Оттягивать звонок было нельзя, надо срочно поговорить с дядей и все объяснить.

– Ранняя ты пташка, Стрельцов. Чего не спится? – На балконе появился Алекс Шторм.

На нем были просторные синие шаровары и белая рубашка навыпуск. Волосы всклокочены, взгляд человека, не успевшего до конца осознать, на каком свете он очнулся, и улыбка во весь рот, изредка пропадающая под волной зевоты.

– Привычка. Дома я всегда вставал рано.

– От дурных привычек, Дамир, надо избавляться. Здесь жизнь другая, ритм другой. Здесь даже воздух другой. В такую рань разве что уборщики да пьянчужки на ногах. Да еще гвардейцы. Как говорится, труба зовет, пора в поход.

– А ты чего тогда так рано вскочил? – поинтересовался Дамир.

– Так я же тебе сказал, гвардейцы тоже птички ранние. Хоть у нас сегодня и увольнительная. Думалось, что можно отдохнуть, сил набраться, голову подлечить после вчерашнего, – с сожалением в голосе сказал Алекс Шторм.

– И что же случилось?

– А то, что через два часа мы должны появиться в академии, в «Золотом корпусе», предстать пред светлые очи полковника Максимилиана Порохова. Вчерашняя потасовка с мечеными наделала шороху. Увольнительные в срочном порядке отменили. И вызвали нас на ковер. Пять минут назад приказ пришел на планшет. Так что экскурсию по Модене придется отложить.

Алекс поежился. Утро было и впрямь прохладным, но привычный к свежести Дамир этого не замечал.

– Может, по кофе для вылова бодрячка? – предложил Алекс.

– С удовольствием. Только я сам завариваю, по-аркадийски.

– Не возражаю, хоть по-аркадийски, хоть по-лемуриански. Главное, в себя прийти за два часа. Порохов не любит помятый вид и не посмотрит на то, что меня выдернули с увольнительной.

Кофе по-аркадийски – первое, что полюбил Стрельцов в новой жизни. И тут же поспешил научиться его готовить.

Они прошли на кухню, где Стрельцов столкнулся с непреодолимой трудностью. У Алекса все было оборудовано по последней моде. Повсюду машины. Чтобы приготовить кофе, достаточно нажать на пару кнопок, и если автомат заправлен зерном, то через минуту на столе будет готовый напиток. Так же можно было приготовить любое блюдо, достаточно только выбрать его из вирт-меню машины.