— Кстати, Степановна, после нескольких адских отжигов в горах Кавказа и пары блестящих операций, меня теперь вся элита спецназа кличет по-другому.

— Ой, расскажи, расскажи, мне ведь жутко интересно, смотри, тебе одноместный даю, под твоим номером на этаже один комдив живет, два дня назад приехал.

— Я, как видите, с борта самолёта и сразу к вам, не успел даже жену, любовницу и любовника расцеловать, — сокрушался Вова, — но работа прежде всего, приехал наградной материал сдавать!

Вова многозначительно потряс своим портфелем.

— Ой, как интересно, и тебя тоже награждают?

— Меня теперь зовут Ваха Черепаев, а от наград я сам отказался — не время сейчас.

— Ой, почему Ваха, прям как чеченца, тебе не обидно?

— Оперативный псевдоним, донна Роза, прошу придерживаться, мне теперь придется под этим погонялом еще пару командировок оттарабанить.

— Ой, как серьёзно, Вова, ты меня волнуешь, — вздохнула Роза Степановна, метая на стойку бланки регистрации.

Пока Черепанов заполнял, Степановна внесла в таблицу заселенных звание и фамилию, номер части, а сверху карандашиком любовно вывела «Ваха!».

Через пятнадцать минут довольный Черепанов сидел в номере и отставив в сторону портфель разбирал свою сумку, готовясь к визиту в управление кадров округа.

— С-с-суки-и! — возопил он, — всё-таки наблевали в сумку, а я то думаю, что так воняет, прямо в пакет с трусами, ну, мля, попутчики, ну лётчики, а еще старшие офицеры.

В глубокой печали Черепанов замочил облёванные трусы в тазике, который ему презентовала дежурная по этажу, наскоро привёл в себя в порядок. В полдевятого при полном параде Вова стоял в бюро пропусков штаба округа.

Хотя Черепанов — сущий разложенец в морально-бытовом плане, и любит навешать лапши на уши — свою кадровую работу он знает отменно. Благодаря многочисленным связям, подаркам и каким-то хитрым махинациям Вова все наградные сдал уже до обеда. Кое-что исправил. Кому-то что-то «поставил». Осталось только договорится, чтобы наградные попали на подпись командующему вне очереди и проконтролировать их отправку в Москву. Для кого-то эта задача заняла бы несколько дней, а то и недель. Для Черепанова — дело нескольких часов. Помощник Командующего (адъютант) наскоро переговорил с Вовой, ласково потрепал того за щёчку и, закинув в сейф пакет с чем-то очень интересным и дефицитным, пообещал, что завтра всё будет подписано.

«Педрила!», — подумал Вова, выходя из кабинета. Основные дела сделаны, завтра только дождаться звонка, да самому отзвониться в наградной отдел Главного Управления, чтобы встречали документы. Теперь можно и отоспаться от бессонной ночи, проведенной в поезде.

Черепанов по прибытию в гостиницу заговорщицки подмигнул новой администраторше и попытался «разгладить брови языком».

— О, Вова, — возбуждённо прошептала администраторша, — ты неотразим, а сережки, которые ты привез, просто прелесть!

— Май нейм из Ваха, — гордо и загадочно ответил Черепанов.

— Ой, Вахочка, прости, зайка, забыла, приходи на кухню на третьем, там соляночка только сварилась, пообедаем.

— Какой же гарный полевой командир не любит солянки, — ответил Вова, — у меня там еще коньячок есть… Как уважаемая мной администрация отнесется к тому если?..

— Отлично, щас звякну, чтобы лимончиков порезали, давай, Вахунечка, переодевайся, ждём тебя…

Вскоре Черепанов весьма вкусно отобедал на халяву, пофлиртовал с женским коллективом гостиницы и убыл к себе в номер. Коньячная доза давала о себе знать — неумолимо хотелось спать.