|
Минут через пять пьяненький шеф отвел нас в столовую, где мы вполне с аппетитом поужинали. Пока переодевались в гримерке в парадку, Эдик все-таки обнаружил умывальник и туалет. Зеркал было много, и все они были подходящего размера. Ворошилов, хищно потирая ручонки, снял одно из зеркал и счастливо улыбнулся. Однако туалет оказался женский, открылась дверь, послышались женские голоса и Ворошилову пришлось спрятаться в кабинке. Пока вошедшие дамочки занимались своими делами, Ворошилов сидел на унитазе и трясся от страха. Однако на этот раз все обошлось. Зеркало вынесли через хозяйственный двор, без каких-либо проблем. От Эдика отвязались, отправили его в училище. По дороге Ворошилов попался на глаза патрулю, но убегая зеркало не бросил. Разбил он его уже в казарме. Вернее, сел на него, рассказывая глупо хихикающему Рыжкову о своих приключениях...
Я и Степной вернулись из увольнения только в воскресенье. Так и прошёл этот ничем не примечательный парко-хозяйственный день.
ПОЙМАТЬ ВАХХАБИТА
Дежурный администратор окружной гостиницы КЭЧ лениво зевнула, встала с кресла-кровати и взглянула на часы. Пять утра. — Игорё-ё-ё-ёк, — лениво и протяжно взвыла администраторша. Нарисовался дежурный дворник с метлой на плече бодро подбежал к центральному входу. Открыл двери и ринулся убирать закреплённую территорию. Администраторша, проводив дворника подозрительным взглядом, хотела снова рухнуть на кресло-кровать и досыпая досмотреть порцию цветных мексиканских снов. Не удалось. Входная дверь центрального входа распахнулась от мощного пинка и в ярких лучах восходящего летнего солнца в дверном проёме нарисовалась чья-то фигура. Даже до стойки рецепшена доплыл густой аромат перегара. В голове администраторши сразу сработали предохранители и сигналы тревоги. И только она готовилась закричать: «Селим только по командировочным. Мест нет. На вас заявки не поступало». Вошедший опередил её на доли секунды. — Буэнос Диас, цветок душистых прерий. Роза Степановна! Ай билл бэк, как вы хороши в свете восходящего солнца. — Камарадос Черепанов, — возопила Роза Степановна, — ты вернулся с полей сражений, наш сладострастный мучачо, я в надежде, что ты привез обещанные нам подарки, иди же, я тебя обниму спецназовец-шалунишка. Администратор резво выскочила из-за стойки и ринулась обнимать еле стоявшего на ногах майора. Вова Черепанов, прижатый к могучим телесам, даже на долю секунды потерял сознание и пробормотал: «Мне пол стакана… Кто наблевал в мою сумку». Потом очнулся, высвободился из обьятий. — Пекрасная Розалинда, дон Черепанов никогда не обманывает благородных дам, тем более, если они из окружной гостиницы, недаром меня при рождении хотели назвать Хулио, ик.. — Вова, ты настоящий испанец, — стёрла слезу умиления донна Роза, — короче не томи, давай показывай. Вова достал из аккуратного кожаного портфеля пару свертков и бутылку коньяка «Лезгинка» (стоимость в кафе гостиницы — 500 рублей, куплена Черепановым в станице Червленная за 30). — Вот, Степановна, цепочки как ты просила, плетение «Кардинал», вроде бы то, что заказывала. Степановна, достав из пакетиков золотишко, начала сразу же примерять обновки и тихо млеть. — Вова, ты непродражаем, сколько с меня? Черепанов назвал сумму. Роза Степановна тихонько про себя хмыкнула: «Вот лох, это же намного дороже стоит». Потом, ничуть не жалея, отдала обозначенную сумму, коньяк забрала так, «в подарок», зря они, что ли, держат пару номеров свободными для таких вот командировочных типа Черепанова. «Вот лохушка, я на этих цепочках на полцены настоящей наварился», — подумал довольный Черепанов. |
