Если она позвонила, значит не обиделась? Думал, развалившись после душа в удобном кресле. Может прямо сейчас поехать к ней? Или дать время остыть, если в курсе моей беседы с Гарри и приехать завтра, тем более в рукаве есть козырь, у меня ее ключ, как знал, прихватил с тумбочки, когда она меня выгнала. Правда тогда просто хотел позлить.

Нет, сегодня, сейчас. Он вскочил, хотел вызвать такси… И снова опустился в кресло. Первый раз в жизни Фил спасовал, по одной простой причине, ему было невыносимо стыдно, показываться Юле на глаза. Даже если она ничего не знает.

Как нибудь вытерпеть два дня и наконец исчезнуть из этой страны, со мной здесь творится, что то странное. Раздраженно подумал укладываясь спать.

Филлип всегда засыпал быстро и спал без сновидений, но сегодня под утро ему приснился сон.

Он в Барселоне, выходит из дома доставшегося ему в наследство от матери. Спускается к пляжу, закатывает джинсы и бежит босиком по теплому песку. Вдоль берега, по самой кромке прибоя не спеша прогуливается Юля в светлом сарафане, она ведет за руку крошечную черноволосую девочку, рядом с ними скачет лохматый пес. Филлип подбегает к ним, подхватывает ребенка, целует в макушку и сажает себе на плечи. Девочка визжит от восторга, обнимает его за шею, а потом тихонько шепчет на ухо: ты меня любишь?

– Больше жизни! Ты моё сокровище, мой чистой воды бриллиант, – задыхаясь от нежности с улыбкой отвечает Филлип.

Юля смотрит на них счастливыми глазами.

Он проснулся, за окном уже рассвело, лежал и прислушивался к приглушенным звукам Московской улицы.

Устроюсь во Франции, срочно поищу психолога, всё же что то со мной не в порядке.

А с Юлей видеться больше не стоит, слишком много я о ней думаю, это совершенно ни к чему.

Глава 7

– Ой, а как я буду есть сырое мясо? – Дуня включила дуру, искоса поглядывая здоровым глазом как я разгружаю пакет с продуктами. Второй глаз, тот который с фингалом, она перевязала шарфиком Луи Вюиттон.

– Приготовишь при помощи тепловой обработки, – показываю пальцем на духовой шкаф. Огромная Дунькина кухня "нафарширована" всевозможной техникой как приличный ресторан.

– Юлечка, давай вместе приготовим, поужинаем, я одна зверею, знаешь как трудно под домашним арестом.

Евдокия уже два дня не выходит из дома, а для ее неугомонной натуры это серьезный стресс.

– Сама приготовишь, я ненадолго заехала. Из под ареста, по вечерам на улицу прогуляться выходи, кто тебя в темноте увидит.

– Ну и чего я буду ходить там где меня не видно? – горестно вздыхает. Ну прямо не Дунька, а жертва обстоятельств. – Конечно, убегай от Дунечки в веселую суматоху и манящие развлечения вечернего города, кому я такая израненная нужна, – сейчас она изображала ведущего трагика районного драмкружка.

– Здесь небольшая пауза, устремляем взгляд в потолок и заламываем руки для достоверности образа. – я подошла к раковине, начала мыть виноград. – Не дуйся, задержусь у тебя, соберу все пробки, я домой под утро доберусь.

– Да ладно, я понимаю, – Дуньке надоело прикидываться городской сумасшедшей. – Ну полчасика у тебя еще точно есть, пойдем посидим в гостиной, тем более сейчас китайскую лапшу привезут. Ты позвонила, что ко мне едешь, я заказала за десять минут до твоего приезда.

Я посмотрела на кислую Дунькину физиономию, что делать, задержусь ненадолго, прекрасно знаю, как иногда не хочется оставаться одной.

– Владимирова, я всегда в тебя верила, – моментально уловила мои сомнения Дуня, подхватила под руку и повела в гостиную. – Присаживайся где тебе будет удобно, хочешь в кресло, хочешь на диван, давай трепаться, рассказывай, какие у тебя новости, а то пронеслась как торнадо на кухню, холодильником похлопала и линять собралась.