– Юля, не знаю как сказать, мне тетка шепнула пока никто не слышал, Филе придется жениться, родственники невесты его в клещи взяли, – долетел до меня Женин голос когда я тупо пялилась на жемчуг. – Стиву папа этой девушки звонил, сказал, что кислород везде перекроют если не обеспечит честное имя их дочери. Филя еще не в курсе, но Наталья думает все серьезно, не получится увильнуть.

– Ну и ладно, совет да любовь, – я небрежно сунула коробку в карман. – Нам не до чужих проблем, своих хватает, сейчас Егорка переуступку собственности начнет, Татьяна заданиями завалит. За неделю как она хочет точно не справимся.

Женя виновато вздохнула и скрылась за дверью. Я осталась на крыльце.

Никакого унылого вида, никаких соплей. Женится, разводится, меня не касается! На плохое настроение накладываю табу! Ну, может только позвоню Кире, сто лет не общались и про Филю заодно расскажет. Или не буду, зачем оно мне.

Никому я не позвонила. Набрала в легкие воздуха, выдохнула и решительно направилась на рабочее место. Через час подъехал Егор, они пообщались и судя по его довольной физиономии смогли договориться. Татьяна собрала нас в переговорной, и, как я и предполагала, завалила поручениями. Мы с готовностью бросились исполнять.

Пришел сентябрь. Первые дни были по летнему теплыми, а потом погода резко испортилась. Дождей не было, но небо затянули серые облака, резко понизилась температура. Я носилась по городу перезаключая договора, просматривала новые предложения. За неделю, как и предполагала, ничего не успели. Процесс затянулся на три. Я приезжала домой совершенно разбитой и засыпала едва коснувшись подушки. Меня такой ритм радовал. Когда Женя обмолвилась, что недавно болтала с Натальей и вроде бы Филя назначил день свадьбы, я сделала вид, что не услышала. Людочка радостно приняла предложение о совместном отдыхе, сказала что муж не обидится, он хорошо на поле под Рязанью отдохнул, а теперь пора выходить на работу. То ли от холода, то ли от усталости со мной случилась странная вещь. За день до отлета в Париж я проснулась от дикого голода. Дела мы уже закончили, это был первый день отпуска я пообещала Людке помочь выбрать одежду для пляжа. Люда скоро должна приехать, а я не дождавшись понеслась в магазин. Ничего полезного не хотелось я накупила всякой ерунды. Надо было видеть лицо Коромысловой, когда она застала меня на кухне в одной руке банан политый кетчупом, в другой чебурек, кусаю по очереди не знала, что это так вкусно! Еще два чебурека у меня в запасе.

– Люд, я надеюсь ты позавтракала? – интересуюсь с набитым ртом. Людмила смотрит на меня, как на инопланетянина и только кивает головой. Когда у меня вырывается вздох облегчения, вздрагивает. Хочет что то сказать и тут звонят в дверь.

– Сиди, я сама, – Люда кинулась в прихожую, я пожала плечами и продолжила есть. Не смогла остановиться, когда вместе с Людой на мою кухню заявилась Лопухина, теперь они вдвоем на меня уставились.

– А, что это она делает? – Дунька спросила не у меня, а у Людочки которую и видит то первый раз, и нахально двинулась к столу.

– Даже не думай, – я поняла, что под расстрелом не буду делиться, – сама съем, один с вареньем, второй с изюмом и яблоком.

Глава 8

Евдокия остановилась и замерла как изваяние, они обе странно так на меня уставились, видно всё таки хотели урвать от моего завтрака. Людочка отсутствием аппетита не страдает, а Дуня вообще известный проглот. Поэтому я взяла следующий чебурек, надорвала тесто, сыпанула горсточку изюма и добавила ложечку малинового варенья – другого не было. Евдокия посмотрела на Люду, потом на меня и сказала:

– Юля, мне всё равно кто это, но на всякий случай успокой меня, скажи, что это не Саня.

– Откуда там Саня? – заглянула внутрь надорванного чебурека.