От визга спасло то, что я лишилась способности двигаться. И шевелиться. И говорить. Я вообще превратилась в статую, с ударением на букву «у» — вроде тех, что живут в музеях, бережно храня воспоминания о прошлом. Или не очень бережно, у одних рук-ног-голов не хватает, а другие опалены огнем.

— Что вы здесь делаете? — прошипела я, когда Халлоран шагнул из тени кулис прямо ко мне.

— Ваше любезное — не в пример некоторым — руководство предложило мне экскурсию…

О, мы уже на «вы»? Прогресс! Всего-то и надо было визор расколотить! Интересно, об этом Эвель тоже уже знает?

Поморщилась, представляя, сколько он может стоить и во сколько мне обойдется душевный порыв.

— А вы, наверное, любезно согласились? С высоты своего положения.

— …Но ее срочно вызвали по делам, и она ненадолго оставила меня одного. А тут вы с арией Артомеллы. Вас не учили, что перебивать невежливо?

Он приближался ко мне медленно, как хищник, а я словно вросла в пол.

— Вас не учили, что преследовать женщин нехорошо?

— Разве я вас преследую?

— А что вы делаете прямо сейчас?

Халлоран остановился в каких-то сантиметрах. Сцепил руки за спиной и теперь смотрел мне прямо в глаза.

— Вы влюблены в Шайну Анж?

— С чего вы взяли? — Я передернула плечами.

— Ария Артомеллы — ее любимая, если не ошибаюсь.

Ладно, зачет. Историю первой женщины-иртхана, сумевшей отразить атаку драконов на беззащитный город и умереть на руках у любимого, знает. Сложнее найти того, кто ее не знает. Точно так же как Шайну Анж, которая первая за долгие годы вытянула эту бесконечную арию. И ни одну ноту не сорвала. Пела она, правда, в другом городе… И это странно. Действительно оперой интересуется, что ли?

— А может, это вы в нее влюблены?

Я на всякий случай отвела руки за спину. Ну так, чтобы случайно никому излишне самоуверенному пощечину не влепить и не остаться без пальцев. Или что он мне там обещал сломать?..

— Значит, не ошибаюсь.

Рядом с ним не спасали даже мои «любимые» шпильки. Вот как иртхану это удается, а? Я вроде ни на рост не жаловалась, ни на самооценку, но рядом с ним меня словно в зыбучие пещерные топи затягивает. И ни тебе веточки, ни соломинки, чтобы уцепиться. Мы так и застыли друг напротив друга. Он смотрел на меня, словно сканировал. Может, подарить ему недавний медицинский снимок моих ребрышек? Пусть повесит в своем кабинете и любуется, а то по ощущениям примерно куда-то туда и заглядывает.

И все-таки сейчас я не чувствовала исходящего от него желания размазать меня по сцене. За легким прищуром и полуулыбкой скрывалось что-то новое. Что-то, что я пока объяснить не могла. Да и надо оно мне — объяснять это?

Из оцепенения вывел быстрый стук каблуков и голос Эвель:

— Местр Халлоран, благодарю за ожидание. Надеюсь… О!

Она вылетела из-за кулис и сейчас явно не знала, как незаметно запихнуть себя обратно.

— Благодарю за участие, эсса Обри. Вы ведь не станете возражать, если экскурсию продолжит Леона?

А? Я подавила желание стянуть ленточку с головы и подвязать челюсть. Кажется, пока я вчера тусила с Лэм, кто-то подменил этого типа. Хотя нет, вряд ли. Я его не просила звать меня по имени! Да если честно, я его вообще не просила меня как-либо звать.

— О… Разумеется, нет. Леона, начни с…

— Мы разберемся. Спасибо.

Не-а. Не подменили.

«Мы», местр Халлоран, великий и ушастый.

Кстати, уши у него нормальные. Хорошие такие уши. Красивые.

Виары и ларрки! О чем я вообще думаю?

А вот Эвель сдулась, сжалась и усохла еще больше, насколько позволял ее тощий объем, уменьшилась в размерах и кивнула.