-    Хендрикс, дружочек! Ну, здравствуй, здравствуй, - она присела на корточки и, казалось, совершенно забыла о существовании Самсонова. - Какой славный, какой красивый собакин-бабакин, иди сюда, я почешу тебе бока.

Пса окончательно развезло. Он рухнул на спину, подставив брюхо гостье, и неистово заелозил хвостом по полу.

-    Выпендрежник, - Саша закатил глаза, повесил куртку и прошествовал на кухню.

Варя лобызала собаку еще некоторое время, прежде чем вспомнила, что надо разуться и снять пуховик.

-    У тебя красиво! - она оглядела квартиру, отделанную под лофт.

Суровый мужской стиль: кирпичные стены, раритетные пластинки в рамках и пара старых снимков с коллегами по цеху, темно-серый диван с красными и черными подушками, застекленные стеллажи с книгами. Налево была кухня, направо - вероятно, спальня, а целый угол гостиной был отдан под музыкальный кабинет: две гитары, синтезатор, ударная установка, стойка с микрофоном и усилители.

-    Бывает, играем с ребятами, - пояснил Самсонов, проследив за ее взглядом. - А иногда сам балуюсь. Сделал звукоизоляцию.

-    Здорово! - восхищенно выдохнула Варя. - У меня дома только обычное фортепиано и все. И дизайн мама делала - все в итальянском стиле. Знаешь, пятьдесят оттенков бежевого. А у тебя так классно все! Боже, это автограф Дэвида Гилмора?!

-    Ты его знаешь? - удивился Саша.

До этих пор ни одна девушка, посетившая его логово, не обратила внимания на главный трофей его коллекции.

-    Кто же не знает Pink Floyd?! - она посмотрела на него, как на умалишенного. - И следующее поколение - Курт Кобейн... Боже, как я тебе завидую! Ты подпольный миллионер?

Самсонов действительно выложил нехилую сумму за черновик, написанный рукой легендарного музыканта. Но впервые кто-то смотрел на этот листок в рамке, как на раннего Рафаэля.

-    Купил на аукционе тринадцать лет назад.

-    Счастливчик, - она легонько прикоснулась к стеклу, охраняющему реликвию, но тут же отдернула руку, словно считая себя недостойной шедевра.

-    Ты, наверное, хочешь сходить в ванную, переодеться? А я соображу что-нибудь на скорую руку.

-    Можно я приму душ?

-    Конечно. Сейчас принесу полотенце.

-    Извини, я тебя замучила. Уже поздно, а тебе еще завтра на работу.

-    Перестань, я раньше полуночи редко ложусь.

Хендрикс всюду следовал за ней. Проигнорировал даже звук корма, засыпаемого в миску, с любопытством обнюхивая содержимое Вариной сумки. Та радостно ворковала с ним, а в ответ собака подобострастно виляла хвостом и прижимала уши, придавая наглой морде особенно умильное выражение. Самсонову надоело смотреть, как его практически боевой товарищ превращается в комнатную болонку, и слушать это ее слащавое «Хеничка», «Хенюшечка» и, наконец, «Нюсик». Поэтому, как только гостья удалилась в ванную, он оставил ей на кухонном столе подогретый сэндвич с куриной грудкой и соусом из голубого сыра и забрал предательскую псину на прогулку.

Вернувшись, он застал ее в пижаме за поеданием своего кулинарного шедевра.

-    Это потрясающе, - с набитым ртом проговорила она. - Страшно вкусно.

Ее волосы были закручены в полотенце, щеки раскраснелись после водных процедур.

-    Я постелю тебе в своей комнате, - сказал он, стараясь не замечать отсутствие белья под ее футболкой. - А сам лягу на диване.

-    Ни в коем случае! - она подняла руку, чтобы он не перебивал, пока она не прожует. - На диване лягу я. Я не собираюсь тебя стеснять в твоем же доме.

-    Во-первых, диван очень удобный.