– Ты знаешь русский?! – услышав родную, пусть и слегка корявую речь, Иванов изумился до глубины души.

– Меня зовут Бен Лазар, – улыбнулся бывший невольник. – Я – торговец из Картахены. Часто бывал в Константинополе, знаю тамошних русов.

– Что такое? – вмиг повернулся Рольф.

Бен Лазар повел плечом:

– Надо возвращаться к берегу, норманн. И лучше – на север, во владения графа Гумфрида.

– В лапы к маврам? – мужественное лицо викинга скривила презрительная ухмылка. – Нет! Лучше смерть.

– А кто говорит про мавров? – торговец покачал головой. – И о графе никто не говорит. На северном побережье есть множество укромных местечек, где мы сможем оставить тонущий корабль.

– Он говорит дело, – поддержал Геннадий. – Отдаться на волю волн без оружия и припасов, с полными трюмами воды… Это было бы слишком уж опрометчиво, друг мой Рольф!

Выслушав обоих, викинг махнул рукой, соглашаясь, и Бен Лазар быстро донес идею до всех. Против никто не выступил, даже те немногие, кто изначально был против побега и первое время даже не брал в руки весло. Так и правда, одно дело – болтаться неизвестно где, и совсем другое – иметь вполне конкретную цель. Укрыться на побережье да спокойненько разойтись. Кому-то, может, и повезет добраться до родных мест, остальным же… И все же участь вольного бродяги куда лучше горькой судьбы раба!

По очереди сменяя друг друга, выставляли впередсмотрящего, и пару раз уже вынуждены были сменить галс, спасаясь от показавшихся на горизонте парусов. Первым землю заметил молодой парень Херульф из Толедо – древней столицы вестготов. На вид лет пятнадцати, тощий, с торчащими ребрами, как он только выжил в гребцах? Так ведь и не выжил бы, умер бы рано или поздно, не выдержав непосильного труда и побоев.

– Земля, земля! – указывая рукою вперед, громко заорал Херульф. – Вон там скалы, видите?

Подумав, Рольф повел тонущий дромон прямо на скалы, предполагая посадить его на мель где-нибудь в удобном месте. Так и вышло – вскоре под килем противно заскрипел песок, судно вздрогнуло, уперлось носом в берег и медленно завалилось на левый борт.

– Ну, вот и все, – спрыгнув в воду, потер ладони Бен Лазар. – Теперь молите богов. Кто каких знает.

Граф Гумфрид был христианским правителем, но среди гребцов дромона имелось множество язычников, северных дикарей норманнов, с которыми Рольф Кривая Секира быстро нашел общий язык. Попадать в руки барселонского графа им вовсе не улыбалось, ибо достигавшие здешних берегов викинги грабили отнюдь не только одних мусульман. Доставалось и христианам, не испытывавших к северным людям никаких нежных чувств.

Как и следовало ожидать, мнения освободившихся рабов разделись. Большинство собиралось вернуться домой, ну а те, чей дом было далеко, находились в глубоких раздумьях. Что делать? Поступить ли на службу к христианину Гумфриду или пойти послужить во флот властелина мавританской Испании Мухаммеда? Или просто-напросто объявить себя «гази» – искателями удачи на свой страх и риск? В общем-то таковыми беглецы сейчас и являлись.

Беспокойные волны бились о борт корабля, увы, уже непригодного для плаванья без доброго ремонта, который в этих местах вряд ли кто мог ему дать.

– Кто хочет уйти – пусть уходит, – усевшись на плоский камень, негромко заявил Иванов.