– Садовник! – хмыкнул Рольф. – Тоже еще – ремесло.

– Но он все же сбежал – значит, решительный.

– Но попался, значит – дурак.

– Так вообще-то мы все попались.

Махнув рукой, викинг не стал больше спорить, и обрадованный Херульф зашагал вместе с остатками ватаги, стараясь держаться поближе к Геннадию и Бен Лазару. Беглецы шли быстро, устраивая лишь кратковременные передышки, а ближе к вечеру выбрали удобное для ночлега место близ глубокой расщелины, поросшей густыми зарослями самшита и тамариска.

– Думаю, нам надо выставить часовых и присмотреть пути отхода, – осматриваясь, предложил Иванов. – Еще нам нужна вода и пища. И хорошо бы разложить костер.

Согласно кивнув, Кривая Секира указал рукой на прозрачный дымок, поднимающийся из-за невысокого перевала. Вообще, горы здесь были низкие, не горы даже, а так, отроги, холмы.

– Видишь дым, Гендальф? Там, скорее всего, пастухи. Их нужно убить – будет и вода и пища.

– И местные тотчас же окружат нас и нападут!

– Они и так нападут.

– Но не так быстро, сначала присмотрятся.

– Тогда надо выслать лазутчиков!

– Надо… Эй, Бен Лазар! Позови-ка сюда Херульфа.

– Пастухи дали. И показали, где здесь родник.

– А что ты им сказал?

– Сказал, что иду в Манресу, в монастырь. Туда много паломников ходит, – Херульф шмыгнул носом и продолжил: – Пастухи предупредили, чтоб я был осторожней. В предгорьях бродят шайки гази. Хватают всех, продают в рабство.

– Посмотрим еще, кто кого продаст, – хмыкнул в кулак Рольф.

Привалившись к большому камню, Иванов устало вытянул ноги и задумчиво повертел в руках меч. Самый настоящий меч, пусть и коротковатый, и без перекрестья-гарды вообще. Уже стемнело, и в отрогах перекрикивались какие-то ночные птицы. В самшитовых зарослях пели цикады, пахло чем-то сладковато-пряным, приятным и благостным.

Выставив часовых, беглецы разом повалились в траву и захрапели. Лишь к Геннадию сон почему-то не шел, все бродили в голове самые дурацкие мысли. Дромон, рабство… все эти странные люди и не менее странные города. И главное – полное отсутствие любых намеков на современность: ни железных дорог, ни линий электропередач, ни залитых светом кварталов. Самолеты – и те в небе не гудели! Из всего этого Иванов давно уже сделал довольно страшненький для себя вывод… просто не хотел его озвучивать даже в мыслях. А ведь все равно придется!

Похоже на то, что угораздила его нелегкая оказаться совершенно в другой эпохе, кою Иванов пока что определил как раннее Средневековье. Ну, а что еще-то? Сумасшедшие в таком количестве по матушке земле не бегают, да и у повернутых на истории реконструкторов деньжат хватило бы, пожалуй, на один только дромон… ну, на два. Но уж никак не на целый флот, и уж тем более не на город… города даже! Все правильно, и Барселона здесь имелась, и Таррагона – только средневековые, без всякого Гауди и электричек. Так что вот вам – средние века, получите – распишитесь! К такому же выводу и малая ценность человеческой жизни подталкивала.

Вздохнув, молодой человек закусил губу и принялся вспоминать, что тогда было.