– Предпочитаю слушать ваши медико-криминалистические заповеди, – ответил я, иронично усмехаясь.

– Не сомневаюсь, – ответил он насмешливо. – Однако меня весьма печалит ваше нежелание проявлять умственную активность. Тем не менее вот основные постулаты, которые следуют из этого дела. Первое – медлить очень опасно. Надо сразу же действовать, пока такая хрупкая и быстротечная вещь, как ключ к разгадке, не исчезла навсегда. Проволо́чка в несколько часов может лишить нас всех улик. Второе – необходимо тщательно анализировать даже самую тривиальную улику, прослеживая ее до логического конца, как в случае с очками. Третье – полиция при расследовании должна опираться на научную базу, привлекая соответствующих специалистов, и последнее, – заключил Торндайк с улыбкой. – Никогда не следует расставаться с зеленым чемоданчиком.

Часть II

Преступный талант

Глава 1

Убийство мистера Пратта

Виноторговец, который вместо марочного вина, заказанного и оплаченного клиентом, пытается всучить ему дешевый ординарный напиток, должен быть готов к самым нелестным комментариям в свой адрес. Мало того, за подобного рода действия он рискует понести ответственность. С моральной точки зрения его поведение мало чем отличается от действий железнодорожной компании, взявшей с пассажира плату за проезд в первом классе и навязавшей ему попутчиков, которых он всеми силами стремился избежать, за что и платил по повышенному тарифу. Но корпоративная совесть, по утверждению Герберта Спенсера, существенно недотягивает до совести индивида.

Так рассуждал мистер Руфус Пембери, когда на станции Мейдстоун проводник привел в его купе плотного грубоватого мужчину (по виду типичного пассажира третьего класса). Он ведь заплатил немалые деньги не за мягкие диваны, а за возможность путешествовать в уединении или, по крайней мере, в обществе приличных джентльменов. Появление столь неотесанного господина лишило мистера Пембери подобной возможности и крайне раздосадовало.

Но если присутствие подобного соседа лишь нарушало правила, то его поведение было в высшей степени возмутительным: как только поезд тронулся, мужчина бесцеремонно уставился на своего попутчика тяжелым немигающим взглядом полинезийского идола.

Это приводило в замешательство и было оскорбительным. Мистер Пембери заерзал на диване, чувствуя, как в нем закипает гнев. Он заглянул в свою записную книжку, прочитал пару писем и перетасовал колоду визитных карточек. У него даже мелькнула мысль открыть зонтик и отгородиться от нахала. Наконец терпение его истощилось, а гнев достиг точки кипения. Он повернулся к незнакомцу и холодно произнес:

– Вы, вероятно, с легкостью узнаете меня, если нам случится встретиться вновь – не приведи господь.

– Я узнаю вас даже из десяти тысяч, – последовал ответ, столь неожиданный, что мистер Пембери на мгновение потерял дар речи.

– У меня память на лица, я помню всех, кого видел, – со значением произнес незнакомец.

– Весьма ценное качество, – заметил мистер Пембери.

– И очень полезное для меня. Во всяком случае, оно мне здорово пригодилось, когда я работал тюремщиком в Портленде. Вы ведь меня наверняка помните. Моя фамилия Пратт, и я был помощником тюремного надзирателя, когда вы там сидели. Чертова дыра этот Портленд, и я всегда радовался, когда меня посылали в город для опознания. Тогда предварительное заключение находилось в Холловее, это уж потом они переехали в Брикстон.

Пратт прервал свои воспоминания, и ошеломленный Пембери с трудом взял себя в руки.

– Вы, вероятно, обознались, – возразил он.

– Ну, уж нет. Вы Фрэнсис Доббс.