Номер Каллена был с фасада, с видом на поля, реку и холмы позади них. Профессиональным взглядом Грант заметил поленья, сложенные в готовности у камина, и желтые нарциссы на окне. Да, у Моймора был такой уровень. Но, несмотря на это, сознание Гранта было всецело поглощено Калленом. Парень прервал свой отпуск и приехал в глухомань Каледонии, чтобы отыскать друга, который столько для него значил. Дурное предчувствие, от которого Грант не мог избавиться, росло в нем с каждым их шагом по пути в Моймор и теперь переполняло его просто-таки до омерзения.

Каллен вытащил из чемодана шкатулку для писем, поставил ее на туалетный столик и открыл. В ней было все что угодно, за исключением того, что необходимо для писания писем. Среди стопки бумаги, карт и буклетов туристических бюро были два кожаных предмета: записная книжка с адресами и бумажник. Из этого бумажника он вытащил фотографии и стал просматривать портреты улыбающихся женщин, пока не нашел того, что искал.

— Вот, пожалуйста. Я боюсь, что она скверная. Знаете, это просто любительский снимок. Сделанный, когда мы всей толпой были на пляже.

Грант взял фотографию почти что с неприязнью.

— Вот это… — начал Тэд Каллен, показывая рукой.

— Нет, минуточку! — сказал Грант, удержав его. — Разрешите, может быть, я кого-нибудь узнаю.

Он внимательно пригляделся к дюжине молодых мужчин, сфотографированных на веранде какого-то пляжного павильона. Они стояли, сгрудившись вокруг лестницы с поломанными перилами, в разных стадиях обнаженности. Грант быстрым взглядом окинул их смеющиеся лица и ощутил огромное облегчение. Никого из них он никогда…

И тогда он увидел мужчину на самой нижней ступеньке.

Он сидел, с ногами, вытянутыми на песке, с закрытыми глазами, обращенными к солнцу, и с несколько отведенным подбородком, как если бы он как раз оборачивался к товарищу, чтобы что-то ему сказать. Точно так же он выглядел в купе «Би-семь» утром 4 марта.

— Так что?

— Вот это ваш друг? — спросил Грант, показывая на мужчину на нижней ступеньке.

— Да, это Билл. Откуда вы знаете? Так вы его где-то встречали?

— Гм… Я… Мне кажется, что да. Но, конечно, на основании этой фотографии я не мог бы подтвердить это под присягой.

— Мне не нужно от вас никакой присяги. Расскажите мне вкратце, когда и где вы его видели, а уж я его разыщу, можете быть за это спокойны. Вы помните, где его встретили?

— О да. Помню. Я видел его в спальном купе лондонского экспресса, который въезжал на станцию в Скооне ранним утром четвертого марта. Это был поезд, на котором я приехал сюда на север.

— Вы хотите сказать, что Билл приехал сюда? В Шотландию? Зачем?

— Не знаю.

— Он не сказал вам? Вы с ним не разговаривали?

— Нет, я не мог.

— Почему?

Грант протянул руку и легко толкнул Каллена назад, так что тот сел в кресло, что находилось за ним.

— Не мог, потому что он был мертв.

Наступила минута тишины.

— Мне на самом деле очень жаль, господин Каллен. Мне хотелось бы изображать перед вами, что это, возможно, был не Билл, но, исключая показания под присягой, я готов утверждать, что это был он.

После долгого молчания Каллен спросил:

— Почему он умер? Что с ним случилось?

— Перед этим он выпил большую дозу виски и упал навзничь на массивный фарфоровый умывальник. Он разбил себе об него череп.

— Кто все это установил?

— Таково было решение следователя. В Лондоне.

— В Лондоне? Почему в Лондоне?

— Согласно результатам вскрытия он умер вскоре после того, как поезд отъехал от станции Юстон.