Тем временем он не спускал глаз с Чарли Ди и заметил, что тот раздувает пламя правильно и сноровисто подбрасывает уголь. Пламя жарко горело, и через некоторое время Чарли соскреб верхний слой угля и позвал:

– Она готова, как хорошо прожаренный кусок мяса, приятель. Вынимать?

Тот кивнул, и Чарли Ди крепкими щипцами поднял тяжелую, добела раскаленную, шипящую массу металла, похожую на подсвеченный изнутри бриллиант.

Райннон закатал рукава до локтей, поплевал на ладони и покрепче встал. Затем начал работать. Беспрерывно падающие тяжелые удары большого молота расплющили кусок железа и вытянули его. И с каждым ударом в стороны и вниз брызгали фонтаны искр. С каждым ударом казалось, что на секунду зажигается яркий свет. Стали видны нижние края стропил, черные от грязи и осевшей на них сажи.

Удары все еще гремели, и искры стали красными. Кусок металла потемнел.

– Пусть поработает огонь, – решил Чарли Ди. – Огонь дешевле, чем людской труд. – Он положил поковку в горн и отряхнул руки. – Очень приятно было побывать тут и помочь вам, – объявил он. – Но, между прочим, мне когда то надо возвращаться домой.

Он остановился у двери, поднял молот, с кряхтением махнул им и тяжело поставил. Потом тихо присвистнул.

– До свидания, – откланялся визитер.

– До свидания и спасибо, – ответил Райннон.

Он даже подошел к двери и подождал, пока его веселый гость не исчез в темноте. Посмотрел со вздохом на звезды – еще одни искры, танцующие в небе. Затем пошел работать.

Глава 8

Утром через коричневые осенние поля к маленькой зеленеющей ферме подъехал Каредек и нашел Райннона в маслобойне – тот отремонтировал сарайчик за домом и поставил там чаны для молока.

Когда вошел Каредек, он как раз выливал сливки в маслобойку, и шериф с ухмылкой уселся крутить ворот.

– Ладно, я вернусь к мулам, – сказал Райннон.

– Эй, погоди минуту, – остановил его шериф. – Если ты собираешься все время работать, ты никогда не станешь Рокфеллером. И славы тебе тоже не видать. – Райннон помедлил. – Садись, – приказал шериф.

Райннон послушно сел.

– Я хотел тебе кое что сказать, сынок. О ферме. Шестьдесят пять или семьдесят акров…

– Шестьдесят три, – поправил Райннон.

– Да? Ну ладно, пока это опустим. Я одолжил деньги из расчета двадцать долларов за акр. Выложил тысячу двести баксов. Через месяц после того, как я получил ее, мог продать ферму по семьдесят пять долларов за акр. Потом появился ты. Вчера в городе я получил еще одно предложение. Угадай, сколько.

– Мы ее немного отремонтировали, – заметил Райннон, затем взволнованно спросил: – Ты хочешь ее продать, Оуэн?

– Ну, я получил предложение. Догадайся.

– По сотне за акр, – предположил он, встревоженный еще больше.

– Послушай, сынок, – продолжил шериф, – следующей зимой мы будем продавать сено, так ведь?

– Да.

– Какая цена на сено зимой?

– Точно не знаю.

– Я имею в виду не всякие там сорняки, которые косят тут на ранчо, а хорошую, первоклассную кормовую траву.

– Не знаю.

– Я могу получить до двадцати долларов за тонну, если вовремя продам.

– Да, это хорошие деньги.

– Деньги вроде бы тебя не интересуют. Погоди минуту. Сколько у тебя заливной земли?

– Пятьдесят один акр.

– Ладно.