|
После завтрака Фиа велела им всем уходить из кухни, и тогда, уже за сараем, Боб сказал Мэгги, что случилось. - Фрэнк сбежал, - прошептал он. - Может, он просто поехал в Уэхайн, - ответила Мэгги. - Да нет же, дурочка! Он ушел в армию. Эх, жалко, мне лет мало, я бы тоже с ним пошел! Вот счастливчик! - А мне жалко, что он ушел, лучше остался бы дома. Боб пожал плечами. - Вот что значит девчонка, ничего ты не понимаешь! Против обыкновения, Мэгги не вспылила, услыхав такие обидные слова, и пошла в дом - может быть, она пригодится матери. Фиа дала ей утюг, и Мэгги принялась гладить носовые платки. - А где папа? - спросила она. - Поехал в Уэхайн. - Он привезет Фрэнка назад? - Попробуйте в этом доме сохранить что-нибудь в секрете! - сердито фыркнула Фиа. - Нет, в Уэхайне ему Фрэнка уже не найти, он и не надеется. Он даст телеграмму в Уонгануи, полиции и воинскому начальству. Они отошлют Фрэнка домой. - Ой, мама, хорошо бы они его нашли! Не хочу я, чтобы Фрэнк от нас уехал! Фиа вывернула на стол содержимое маслобойки и стала ожесточенно лупить полужидкий желтый холмик двумя деревянными лопатками. - Никто не хочет, чтоб Фрэнк от нас уехал. Потому папа и постарается его вернуть. - Губы ее дрогнули, она еще сильней принялась бить по маслу. - Бедный Фрэнк, бедный, бедный Фрэнк! - вздохнула она, забыв про Мэгги. - Ну почему, почему дети должны расплачиваться за наши грехи. Бедный мой Фрэнк, такой неприкаянный... Тут она заметила, что Мэгги перестала гладить, плотно сжала губы и не промолвила больше ни слова. Через три дня полиция вернула Фрэнка домой. Сопровождающий его из Уонгануи сержант сказал Падрику, что Фрэнк отчаянно сопротивлялся, когда его задержали. - Ну и вояка же он у вас! Как увидал, что армейских про него предупредили, мигом дал деру - с крыльца да на улицу, двое солдат - за ним. Я так думаю, он и улепетнул бы, да не повезло - сразу налетел на наш патруль. Дрался как бешеный, пришлось им навалиться на него впятером, только тогда и надели наручники. С этими словами сержант снял с Фрэнка тяжелую цепь и впихнул его в калитку; Фрэнк чуть не упал, наткнулся на Пэдди и отпрянул, как ужаленный. Младшие дети собрались в десятке шагов позади взрослых, выглядывали из-за угла дома, ждали. Боб, Джек и Хьюги насторожились в надежде, что Фрэнк опять кинется в драку; Стюарт, кроткая душа, смотрел спокойно, сочувственно; Мэгги схватилась за щеки и сжимала и мяла их ладонями, вне себя от страха - вдруг кто-то обидит Фрэнка. Прежде всех Фрэнк обернулся к матери, посмотрел в упор, и в его черных глазах, устремленных навстречу ее серым, было угрюмое, горькое понимание, затаенная близость, которая никогда еще, ни разу не выразилась вслух. Голубые глаза Пэдди обожгли его яростным и презрительным взглядом, ясно сказали - ничего другого я от тебя и не ждал, - и Фрэнк потупился, словно признавая, что гнев этот справедлив. Отныне Пэдди не удостоит сына ни словом сверх самого необходимого, чего требуют приличия. Но трудней всего Фрэнку было оказаться лицом к лицу с детьми - со стыдом, с позором вернули домой яркую птицу, так и не пришлось ей взмыть в небо, крылья подрезаны и песнь замерла в горле. |
