Благодаря Таре Клинт понял, что нуждаться в других — не слабость. Слабость — притворяться и отрицать эту потребность.

— Что говорят полиция и пожарные?

— Говорят, явный поджог.

— Да неужели? — саркастически усмехнулся Клинт. — Если бы Тара… Если бы она… Пусть этот ублюдок молится, чтобы не я нашел его первым.

Райан положил руку ему на плечо.

— Тебе лучше пойти домой и попытаться уснуть.

Клинт затряс головой.

— Я никуда не пойду.

Алекс кинул на Райана негодующий взгляд.

— Идиот! Разве можно оставить женщину, которую любишь, в такой ситуации?

— Как ты меня назвал? — ошарашено переспросил Райан.

— Идиотом, идиот!

— Скажи спасибо, что мы в больнице. Но я еще вернусь к этому разговору, — прищурился Райан.

Но Клинт едва слышал их перепалку. Он забыл и друзей, и свой гнев, и свои страхи.

В голове его осталось только одно слово:

Любовь.

Это слово попало ему в самое сердце. Значит, Таре все-таки удалось пробить его железную броню — сотней мелких и нежных ударов: своим очарованием, заботой, искренностью, непредсказуемостью…

Любовь.

Неужели это правда? В его изуродованной груди еще может зародиться такое чувство? После того, как он совершенно уверился, что больше никогда не сможет никого полюбить?

Клинт почувствовал, как его рот растягивается в счастливой и абсолютно неуместной улыбке.

— Ты посмотри на него! — Райан все еще препирался с Алексом. — Он уже выглядит, как сумасшедший. Ему нужен сон, а то он совсем сдуреет.

— Мне нужна Тара, — тихо и недоуменно произнес Клинт.

Потом рассеянно кивнул друзьям и пошел обратно в палату.

Он чувствовал, что должен быть рядом. Даже если Тара его не слышит, он должен сказать ей: она изменила его жизнь, сумела прогнать его ночные кошмары.

Ему необходимо было взять ее за руку и поблагодарить за то, что она освободила его от прошлого.

И теперь он снова хочет жить.

Из пелены тумана медленно выступали очертания знакомой комнаты. Тара увидела сначала свет, потом движение, потом его источник.

Какой-то человек подошел к ее кровати.

— Клинт? — позвала она. Голос едва вырывался из обожженного дымом горла.

— Слава богу. Я так боялся, что потеряю тебя, — раздался над ней нежный шепот.

Тара скорее угадала, чем услышала эти слова. Но она знала — это не сон и не тот свет.

Или все-таки?

Она постаралась повернуть голову, но шея не слушалась, а тяжелые веки закрывались сами собой. Она моргнула несколько раз. Наверное, это все-таки тот свет. А точнее, рай. Потому что над ней стоял неправдоподобно красивый мужчина, о котором она мечтала большую часть своей сознательной жизни, и смотрел на нее с небесной нежностью во взгляде.

— С Рождеством, любимая.

Тара никак не могла собрать разбегающиеся мысли. Неужели она так долго была без сознания?

— Уже Рождество?

— Сочельник. Но мне захотелось поздравить тебя немножко раньше. Не возражаешь?

Она слабо улыбнулась.

— Нет…

— То, что вы пришли в сознание, — это лучший подарок, сестра Робертс.

Клинт смотрел на нее именно так, как ей всегда представлялось в мечтах.

— Я долго спала? — спросила Тара. — Если сейчас сочельник…

В глазах Клинта промелькнула боль.

— Несколько дней.

При этой новости Тара обессиленно закрыла глаза. Несколько дней.